Признаться, я очень люблю исполнителей без музыкального образования. С ними как-то проще: как правило, уже по первым звукам можно понять, стоит ли дослушивать пластинку до конца, или пора знакомство прекратить и, расшаркавшись в поклоне, попрощаться. Музыканты без образования либо гении, либо диджеи местных пастбищ человекообразных животных; они либо каким-то шестым чувством сразу нащупывают все те гармонии и технические приемы, выработанные годами, преподаваемые в различных училищах и консерваториях нерадивым студентам, либо играют, простите, электрохаус или дарксайд драмнбейс. В любом случае я прекрасно понимаю вопиющую неправильность такого оценивания, но возможности убедиться в обратном мне пока никто не предоставил. То есть своеобразная математическая эвристика: если это ничему не противоречит, но прекрасно описывает явление, то считаем утверждение верным.

Амон Тобин — он именно такой самоучка, нащупавший себя самостоятельно. Куда ни плюнь, везде твердят об отсутствии соответствующего образования, но мне кажется, что грех не повторить, тем более что здесь это скорее тонкая похвала, нежели намек на какой-то существенный промах. Свой недостаток Амон искупает с лихвой нечеловечески точным чувством стиля и меры, а незнание музыкальной грамоты покрывается тем, что, повторяя заезженные десятками исполнителей ходы, он либо от большого ума, либо каким-то божественным провидением умудряется сводить их к занимательному винегрету из джаза, латиноамериканской музыки, драмнбейса и какой-то дикой первобытной энергетики.

Правильно начинать слушать его не с моникера Cujo, а с реального имени, и с дебютника Bricolage. А для многих на нем и следует закончить: забавно, но с течением времени все то, что так четко выделяло Тобина среди других — семплированный джаз и первобытный драмнбейс — ушло совершенно, и, разбирая по косточкам, к последнему на сегодняшний день альбому Foley Room ничего не осталось, но разговор об этом потом, не сейчас. Несмотря на выдающиеся качества Foley Room, Bricolage все же был и остается моим самым любимым у него альбомом.

В сущности, Амон первый, кому удалось органично скрестить изящную атмосферу старых нуар-детективов с бескомпромиссной порошковой долбежкой — джаз-фьюжн и драмнбейс, и получилось это так, что даже сейчас, через 10 лет с релиза, Bricolage слушается и воспринимается как новая и, простите, оригинальная пластинка. И в этом заключено какое-то важное откровение, которое, пожалуй, словами мне выразить трудно, да и смысла большого в этом не вижу. Здесь важно другое: если бы нуар снимали сейчас, то Амон, несомненно, был бы самым почитаемым композитором, благо и умения, и старания хватает с лихвой. У него каким-то совершенно непонятным мне образом получается сочетать расслабленную атмосферу вечернего прокуренного кафе с животным ревом рейв-пати, замешивая всю эту лихую кучу-малу так, что остается лишь восторженно хлопать в ладоши.

То сидишь, полуразвалившись в старом кресле, выпуская кольца дыма, то летишь сквозь них на запредельной, околосветовой скорости, теряя при этом человеческий облик, превращаясь в невесомое облако эмоций, растворяясь в очередном дымовом колечке. А всего-то: аменбрейки, джазовые семплы и старые фильмы. Вот он, гений без образования.