К группе ребят, бурно обсуждавших что-то, несколько робко, будто борясь с десятками внутренних противоречий, подошел невзрачный с виду паренек. Робко, переступая через собственную стеснительность, но все-таки подошел. Паренек был обычный, даже неприметный: дешевые кроссовки, тщательно вылаженные брюки, рубашка в клеточку, старенькая потертая джинсовая курточка, которую, казалось, носил еще его отец во времена бурной молодости, короткая стрижка, тщательно выбритый подбородок — ну глазу некуда упасть. Парень переминался с ноги на ногу и незаметно шевелил губами, словно пропуская через себя удачные комбинации слов приветствия.

— Привет, чуваки.

От неожиданной наглости, словно смущаясь за вырвавшиеся слова, он сделал шаг назад и, беззвучно отчитав себя за столь глупое приветствие, покраснел. Разговоры стихли, головы медленно, словно механически, повернулись в его сторону. Возникло тягостное молчание.

— Привет, чуваки! Меня зовут Дэн Снейт.

Парень осмелел, осознав, что терять-то, в общем, уже нечего, и с вызовом задрал голову.

— Привет, Дэн Снейт.

Жестяная доброжелательность и прокисшая любезность Дэна ничуть не смутили.

— Чуваки, я это… Музыку пишу.

— Круто, Дэн Снейт.

Минутное молчание. Ребята отвернулись и продолжили разговор о каких-то Boards of Canada и Plaid, а Дэн, заметно потускнев, ушел восвояси. Через некоторое время он вернулся и куда более бодро, чем в первый раз, отчеканил:

— Еще раз привет, меня зовут Манитоба, и я играю музыку!

Разговоры стихли, головы медленно, словно механически, повернулись в его сторону. Возникло тягостное молчание.

— Круто, Манитоба.

— Ага, и правда здорово, Манитоба.

— Молодец.

Тишина. Головы медленно, словно механически, отвернулись от несчастного Манитобы, и ребята опять, будто ни в чем не бывало, продолжили свой неспешный разговор, но на этот раз о Four Tet. Дэн почесал голову и, внезапно поняв всё, побежал домой. Через несколько часов он вернулся и впопыхах швырнул диск к ногам компании.

— Будем знакомы! Caribou. А пластинка называется Andorra.

Разговоры стихли, головы медленно, словно механически, повернулись в его сторону. Возникло тягостное молчание. Кто-то поднял диск и повертел его в руках.

— Bibio? — изучающе посмотрел он на Дэна.

— Какой еще Bibio? — опешил Снейт.

— Bibio крутой. — бесцветно посоветовали ему, и диск пошел по рукам.

— Ага, Bibio крутой. А еще Four Tet крутой. — приговаривали друзья, разглядывая на свет, пробуя пластинку на зуб.

— Four Tet — голова! — воскликнул последний и равнодушно вернул диск хозяину.

— Four Tet — голова! И Bibio голова!— отозвался кто-то из толпы, и тут же доверительно добавил: — Я бы ему палец в рот не положил.

Дэн озадаченно посмотрел на ребят, ребята с равнодушной заинтересованностью посмотрели в ответ. Манитоба аж притопнул ногой, Карибоу плюнул в сердцах и ушел, раздраженно проклиная всех подряд.

Дэн Снейт всегда был каким-то странным аутсайдером электронного мэйнстрима: с одной стороны всегда положительная критика, с другой — практически полная безвестность между лонгплеями. Обласканный прессой, он долгое время не находил должного признания в массах, и это более всего прочего напоминало какой-то сглаз, венец бесславия. Да старается, да не совсем уж стандартен и более того совсем не бесталанен, но всю свою жизнь вынужден тащиться в хвосте наравне с айдиэмной грязью. Всю его карьеру можно описать как выверенный полет по касательной к мэйнстриму, когда ни туда, ни сюда, и, что греха таить, не совсем понятно куда. Пожалуй, я не смогу сейчас припомнить ни одного исполнителя, который бы так долго и стабильно болтался в таком подвешенном состоянии между всеобщим признанием и глобальным забытьем. Как любит повторять по поводу и без один мой не самый хороший друг: стабильность — признак мастерства. Карибоу — как тот персонаж известного анекдота про ударников, который «фух, еле успел…»: мощно, вкладываясь невероятно, стахановскими темпами делает такую музыку, которую все вот только что перестали слушать, поскольку приелось.

Swim — это первый альбом Дэна, где он все-таки успел за локомотивом мэйнстрима, и попал в самую точку. Рецепт прост: микрохаус. Вообще, это какой-то интересный и лично мне не понятный до конца тренд, когда высушенный изначально и, давайте признаем, пустоватый подстиль выходит в авангард. Чего там раньше-то было интересного в этом ответвлении минимал техно? Навскидку я не смогу вспомнить ни одного интересного альбома, датированного, скажем, 2008 годом, ни одного громкого имени или яркого события. В 2010 как из рога изобилия: Pantha Du Prince, Four Tet, Bonobo, теперь вот даже вечно отстающий Caribou. Чую, что и Gui Boratto чего-нибудь да запишет, поскольку куда без папки-то? Ну да черт с ним, разберемся к итогам года.

Другой тренд: мода на радикальные перемены. Сначала The Horros, потом These New Puritans, следом Four Tet, теперь вот Дэн. Пока не очень понятно, хорошо ли и это. Мне кажется, что очень даже: в конце концов, читать имя артиста на обложке и одновременно не верить своим ушам ведь куда интереснее, чем постоянная предсказуемость и постылая постоянность. Трансформируется все, и когда исполнители разом меняют гардероб, это только к лучшему, поскольку непрерывный процесс эволюции и пожалуй что совершенствования. В конце концов, я не верю, что ближайший год-два в обозримом пространстве появится действительно новое и интересное направление, поэтому пусть уж лучше будет такой разброд и шатание, чем сухая выжимка, где и музыку-то можно не слушать просто прочитав список релизов за год.

К сожалению, несмотря на то, что Дэн наконец-то стал актуален, выпустил альбом он очень не вовремя, почти одновременно с долгожданным лонгплеем Bonobo, и думаю понятно, кого предпочтут люди. Просто такая судьба, стечение обстоятельств и тотальное невезение. Карибоу хорош, просто опять не настолько, чтобы об этом можно было сказать во всеуслышание. И постоянное желание попасть в тренд его когда-нибудь губит: вот например сравните эту песню с последними зарисовками Pantha du Prince:

Не буду кривить душой, предыдущий альбом, Andorra, мне нравится больше. Но лишь потому, что на Swim нет вот этой песни: