Новый альбом Тихона и Данилы вышел в смутное время. Время, когда народ носится сломя голову, а любой человек, неторопливо идущий по улице, кажется полным безумцем. Это время больше всего похоже на начало войны (которой, впрочем, мне не довелось застать, и надеюсь, что не доведется): никто не считается с деньгами, в магазинах километровые очереди, хлеб можно купить лишь отстояв громадную очередь, а соль лучше было бы запасти заранее. В глазах людей паника, а на календаре 31 декабря.

На самом деле то краткое предложение, предваряющее новость на RAIG, шикарно описывает эту пластинку: музыка не для новогодней вечеринки, а для следующего за ней утра. Похмельная музыка. Город превращается в кино про зомби, никто не улыбается и все стараются поменьше шевелить головой. А те, кто чувствует себя прекрасно, вызывают у окружающих ряд вполне понятных и допустимых подозрений. Но я бы расширил такое определение: музыка для ранних утренних поездок в любое похмельное утро. Желательно пораньше. Желательно в общественном траспорте. Например так.

Сидишь с мутным взглядом, в голове иглы, мысли отсутствуют. Периодически засыпаешь, периодически просыпаешься, апатично отмечая про себя, что почти все пассажиры вокруг тебя сменились. В ушах какие-то странные телепередачи, разговаривают двое мужчин. О чем — этот вопрос сейчас интересует меньше всего. Надо подремать, благо веки закрываются безболезненно. Ощущение, будто дремешь на каком-то заводе: чего-то вокруг сверлит и жужжит. Пошла меланхоличная пляжная акустика. Какого хрена WJW построили тропический остров в цеху? «Да похуй» — доступно и предельно внятно объясняешь сам себе.

Открываешь глаза от колокольного звона. Почему-то колокольный звон после механистического моря совершенно не смущает, и в этом чувствуешь даже какую-то логику. Точнее чувствуешь, что можно было бы придумать какую-нибудь логику, но это как только придешь в себя, если вообще придешь. А как придешь, так точно навсегда бросишь пить на две недели. А вообще, с колокольным звоном что-то не то. Какой-то он странный. Вроде электроакустика. Плюнь-дер-фоникс. Пока думаешь все это, замечаешь, что пошло бренчание на гитарах. Настоящий похмельный блюз: не блюз, но зато похмелье такое, что вокруг — все один блюз. «Мы проиграем все вокруг, мы проиграем, конечно». Где-то уже такое слышал. Кто такой Джон Галт?

О. Электроакустика. Мьюзик — блять, ну голову-то зачем повернул! — конкрете. Лучший третий трек из всех третьих треков с этой пластинки.

Очнулся — взглянул на плеер. «Cunt in White», то есть «Пизда в белом». Звездаз митз Каматоз вершн, Тоня Патриокта. Камазтоз. Камазотз. WJW, короче; сейчас должны захуярить чего-нибудь такое, чтобы повращать уже ревущий мозг. Иииии!.. Got it! Только уже почему-то не похуй, музыка все равно что с безопилой совокупляться. И сидишь наэлектризованный, левый глаз вращается на глазах у правого. Вращаешь, а потом внезапно все заканчивается. Пара зомби встала и, покачиваясь, пошаркала к дверям. В ушах зашаркал даунтемпо, задумчивый потерянный потрепанный футуристический джаз, примерно такой крутился в голове, когда читал замятнискую «Мы». А вот «1984» — too hipster. О, «Я не хочу, чтобы с меня сдирали кожу» —- очень хорошый джингл, надо поставить на звонок от менеджеров. Если бы носил треники и ботинки-гробы, конечно, но уже пару лет как разочаровался в рингтонах, телефон почти всегда на вибрации. И зачем только такое во время музыки думать, словно чугунный череп сам это в твиттер пулеметит.

Голова, кстати, почти не болит, если ей не вращать, но глаза масляные, да еще и мешками моргать неудобно. Зато последний трек чудо как хорош. Почти как Dante. Moscow, но только кирпичами не гадишь. А Dante. Moscow, как многие помнят, почти самый крутой эмбиент альбом, который выходил в России. «Почти» — это потому что вышел во времена Bosch’s With You, пусть земля Диме будет пухом. Вышел бы двумя годами позже, то сказал бы, что лучший со времен Bosch’s With You.