Tim Hecker

An Imaginary Country

6 марта 2010

Однажды я увидел странный сон: где-то в космосе, совершенно пустом и безжизненном пространстве, медленно, неторопливо и даже степенно плыл небольшой, прозрачный шар. Казалось, он был из стекла или из хрусталя, однако по мере приближения, все более явным становилось тонкостенность, иллюзорность оболочки, которую сотворили из какого-то неведомого материала. Хоть стенки шара и выглядели очень хрупкими, однако на поверку оказались удивительно прочными: сколько ни стучи, ни единой трещинки не появлялось.

Внутри шара располагался плоский диск, небольшой материк, подвешенный какой-то волшебной силой прямо посреди. Издали диск казалася зеленой пластинкой, однако вблизи можно было разглядеть небольшие речки-ручейки, падавшие с его края в никуда; маленькие, почти игрушечные горы и леса. Среди лесов располагались такие же кукольные замки, города, деревушки, между которыми петляли изящно вычерченные дороги; ветряные мельницы, поля и пасторальные луга. Немного приглядевшись, можно было заметить человечков, старательно собирающих урожай, охотящихся на столь же крохотных животных; маленьких лошадок с тележками, перевозящих те или иные вещи по дорожкам-змейкам; гордых ланей, неповоротливых медведей и шустрых зайцев. Иногда можно было заметить рыцарей, величаво рассекающих по просторам сказочной страны; там и сям бродили монахи, несущих знание и духовную чистоту в народ; волшебники в разноцветных мантиях и забавных колпаках, упражнялись в своем тонком таинственном искусстве. Порой корольки и князьки вели свои бравые войска биться друг с другом, порой природные стихии сметали с лица волшебной страны кропотливо возведенные деревушки, и люди, словно муравьи, начинали все заново.

Я не знаю, как называлась та страна, не знаю, с чего все началось и чем все закончилось — я лишь наблюдал. Наблюдал долго, решительно потеряв любой счет времени. Да и какое время в бесконечном космосе? Лишь простая абстракция, которой нет никакого дела до энтропии вселенной. Поколение сменялось поколением, волшебство становилось искусснее, а результат труда человечков все более изящным. Но в сущности ничего не менялось: материк все так же висел в шаре, медленно плывшем из неоткуда в никуда. И жители той загадочной страны, казалось, жили лишь для того, чтобы сменяющие их поколения могли появиться на свет.

Немного приглядевшись, я понял причину: как в окружающем космосе, как в шаре, так и в самой волшебной стране никто не жил по-настоящему. Люди как механические возводили замки, дороги, дома; волшебники будто заводные игрушки демонстрировали не искусство, но ремесло; запрограммированные войны, предсказуемые природные катаклизмы — это все был один большой гротеск, математическая модель жизни, лишенная всякого смысла и, самое страшное, самой своей сути. Оттолкнув от себя шар, я, застыв посреди нигде, наблюдал, как он уплывал в даль, превращаясь в крохотную точку, а затем полностью исчез в неведомой дали. Так оставшись наедине с самим собой, я, вздохнув, проснулся. Уже начало светать, тикали часы, и уже по которому кругу повторялась пластинка Тима Хекера An Imaginary Country, которую по воле случая забыл выключить, когда ложился спать.

Вы знаете, последнее время я все чаще вижу, как модные и продвинутые ребята начинают ругать Тима Хекера, говоря о том, что подобные шумовые волны и яйца выеденного не стоят. Чаще всего они сами пытаются писать эмбиент, но механически бессмысленный, где красота ради самой красоты, не создавая в воображении под собой решительно ничего. От бессилия ребята начинают сами на себя писать пафосные пресс-релизы, да какими-то задними числами вычислять среди эмбиента попсу и непопсу. Однако же пока что они ни на йоту не приблизились к тому, что так выделяет Тима или моего личного фаворита, Эйдана Бейкера: Тим и Эйдан пишут не музыку, но образы посредством звуков, и глупо сравнивать. Просто глупо.

Коллаборация с Бейкером, вылившаяся в главный эмбиент-альбом Fantasma Parastasie 2008-года, бесспорно очень благотворно повлияла на Хекера: шумовые волны немножко отошли в сторону, акценты сместились на мелодичность и величественную печаль. Хекер узнаваем, у него есть стиль. Безупречный стиль, неповторимый стиль, выработанный годами, выдержанный как хорошее вино. Легко бросаться красивыми словами, но мне и правда кажется, что Тим Хекер, как и Эйдан Бейкер, как и Уильям Басински, как и Кристиан Фенеш уже застолбили себе место в истории музыки. Таких мало. Интроверты — интровертам, потерявшимся во времени, но не спешащих вернуть всё на круги своя.

An Imaginary Country — лучший эмбиент-альбом 2009.

Dixi.