Nils Frahm

Felt

1 ноября 2011

И все-таки парням с Erased Tapes следует воздать должное: сейчас вариации на тему классической музыки не пользуются большим спросом. Диски с музыкой Баха или Листа, конечно же, всегда скупаются, но современные исполнители загнаны словно в небольшую каморку, куда не то что бы нет доступа, но просто как в том анекдоте про Неуловимого Джо: нафиг не нужно. Конечно же я утрирую и переворачиваю с ног на голову, но продажи не обманешь: редкий хипстер, даже выбирая малоизвестные группы, обратит внимание на человека без гитары или компьютера. В этом смысле, неоклассическая музыка оказывается в той же самой ситуации, что и эмбиент, правда так получается, что границы между этими жанрами практически отсутствуют, а диффузия совершенно в порядке вещей. Парням с Erased Tapes (а команда и правда очень молодая: практически всем меньше 30 лет) следует воздать должно за то титаническое усилие, каким они стараются возродить интерес к неоклассике. За 4 года они успели объединить под свои знамена практически всех ведущих молодых композиторов и, что самое важное, делают так, что мало помалу об этих композиторах начинают говорить. Помимо Олафура Арнальдса и Питера Бродерика, большим успехом лейбла можно считать то, что они сумели переманить к себе Нильса Фрама, который до этого с переменным успехом пытался действовать в одиночку, но в полную силу развернулся лишь на Erased Tapes. Сейчас Нильс Фрам — это почти ведущая фигура молодой неоклассической музыки.

Картинка

Ранние альбомы Фрама слушать невозможно. Бог с ним, что Фрам обучался пианино под руководством одного из последних учеников Чайковского: манера его игры по-настоящему раздражала. Он крайне хорошо умел нажимать одну клавишу в 2-3 секунды и наслаждаться гаснущим звуком, однако слушать подобное не одному в тихой ночи, а даже не дай бог на улице, было сущей мукой: казалось, что пока дождешься очередного нажатия на клавиши, можно успеть родить ребенка или написать операционную систему. Но нажимал на клавиши он хорошо, душевно. За это Нильса и любили.

На вкладыше к Felt Нильс объясняет такое название тем, что когда он играл по ночам, то подкладывал войлок в пианино, дабы смягчить звуки и не раздражать соседей. И так получилось, что Фрам со временем сильно-сильно полюбил такие приглушенные теплые звуки, в честь чего решил записать альбом. Войлок получился довольно тихим альбомом такой же камерной осенней музыки; самое приятное, что Нильс перестал столь нарциссически любоваться гаснущими звуками и заиграл быстрее. Получилось совсем хорошо: если тот же флегматично сонливый The Bells лишь вгонял в хандру, то дождливо меланхоличный Felt, он чуть не греет. Более того, Фрам притащил в свою берлинскую студию целый мешок всевозможных ксилофонов, колокольчиков и даже бас-гитару, что значительно освежило его музыку. Более половины альбома проходит под хруст каких-то деревяшек, поскрипывания половиц, которые, по идее, должны добавить атмосферности, но на самом деле лишь сбивают с толку своей неуместностью. Впрочем, ерунда: дьявол, как известно, в деталях, а с этими самыми деталями, незаметными перепадами или случайными нажатиями разной силы у Фрама всегда было лучше всех. За это Нильса и любили.

Тут ведь вот что важно: чувствуешь ли ты эту музыку эмоционально или она проходит пустыми звуками. В танцевальной музыке есть ритм, в рок-музыке — грув, в неоклассической самое важное — вызывает ли она какие-либо эмоции, заставляет ли чувствовать. Вот нажал исполнитель на клавиши, задело ли это какую бы то ни было струну в душе? Конечно это зависит от настроения слушателя, но способна ли музыка изменить его настроение под себя? Можно ли под нее мечтать или читать книгу? Можно ли под полночи писать чертовы программы, дипломы и эссе? Умиротворяет ли она или будоражит? Или, быть может, она как и академический авангард, про исследование каких-то идей? Вот что важно. Felt — он в первую очередь заставляет созерцать и мечтательно смотреть вокруг. На этой пластинке есть самая лучшая композиция, выходившая из-под пера молодого поколения со времен 3055 Олафура Арнальдса, More, вы можете послушать ее в плеере ниже этого абзаца. На этой пластинке есть много чего хорошего, но в особенности — эмоции, которые она вызывает. Это правильные эмоции, за это Нильса и любим.

Парням с Erased Tapes нужно отдать должное за то, что они не только открыли широкому миру Нильса Фрама, но и сумели практически вскрыть его талант. Теперь осталось лишь переманить к себе Дэнни Норбери и Луиджи Рубино и можно считать, что Лига Супергероев Молодой Неоклассики оформлена окончательно.