Еще 10 лет назад я был готов биться о заклад, что гитарная музыка - это единственная настоящая музыка, а остальное - клубное днище или высокомерное занудство. Нельзя быть музыкантом просто потому, что ты умеешь нажимать на клавиши синтезатора, или, что еще хуже, выстраивать махровые дорожки в звуковых редакторах или нажимать на кнопки семплера. Настоящая музыка должна быть такой: надрыв, гитара на уровне колен, пот и физическая усталость после концерта. Если минеральная вода с газом не полосует горло, то значит зря ходил; если одежда цела, не было серкл пита или стенки на стенку, то впустую потратил время. Лет 5 назад я начал понимать, что эмоции можно получать и другим способом, и быть животным совсем не обязательно. Сейчас картина мира такова, что я стал плоховато воспринимать то, что творится с рок музыкой. Электронная музыка куда более свободна, разнообразна и раскована, инди-движение за исключением пары имен не вызывает даже вздоха, а люди на концертах групп Ночные Снайперы, Кипелов или местных гранж-команд - понимания.

И вместе с тем, иногда я натыкаюсь на музыку, которая взрывает. Чаще всего это какие-нибудь никому нахер не нужные гаражные группы или люди, зацикленные на каком-то историческом периоде и наборе команд. У таких групп за 10 лет существования не появляется ничего, кроме пары дурно записанных альбомов, 20-30 тысяч прослушиваний на Last.fm и рецензий на всяких маргинальных блогах, вроде вот этого самого. У них нет продюсеров, нет будущего, нет понимания, по кой черт продвигать или продавать свою музыку. Основная масса такой музыки - вонючее дерьмище, но если где и можно найти бриллиант, то только там.

Слушайте, ну какое может быть будущее у группы с названием Tiger Bear Wolf? Которая застряли где-то в том временном промежутке, когда с равной силой бахали хард-рок, панк и блюз-рок? У них очевидно нет ни сайта, ни майспейса, ни будущего: вообще ничего. Зато есть альбом на никому не известном лейбле, десяток рецензий в нишевых вебзинах, вроде Cokemachineglow или покойного Stylus.

И это охуенный альбом. Тот самый бриллиант, находка, ради которого истязаешь себя, ковыряясь в такой музыке. Я совершенно ничего не знаю про Tiger Bear Wolf кроме того, что они искренне верят в силу и маскулинность старого рока. Всего рока. Идиллического рока, мира где люди вопят не в силах сдержать эмоции, где от звука гитары сердце может остановиться, где деньги ценятся меньше алкоголя и все ходят в кожаной одежде. Не показушного стилизованного рока, а того, который играется наивными подростками по гаражам не для ума или концепции, а просто потому что душа орет.

Вы не подумайте, тут сомнительный мастеринг, довольно неопрятные тексты, зато животный драйв. От этого бескорыстного искреннего грува сложно увернуться, он сделан как надо. 30 минут агрессивной эйфории, охоты до дешевого разбавленного пива, чистого виски, сигаретного дыма и воплей. Под это действительно хочется жить, смаковать каждый звук: перфекционизм в отношении грузного гитарного звука, изобретательная ритм-секция, харизматичные крики и короткие песни. Это ни в коем случае не музыка для ума, это все для ног, локтей, хриплых глоток. 30 минут самочувствия примата.

И ни в коем случае, даже не пытайтесь, потом слушать какой-нибудь Coldplay.

Весь альбом можно найти на Яндекс.Музыке, и вот уж черт его знает, как он там оказался.

Официальная история гласит, что Любомир Адам Гржелак записал этот альбом, как попытку передать свои ощущения от рассказов о страшном для Польши периоде конца 18-го век, когда страну натурально раздирали на части Пруссия, Австрия и Россия, пытаясь подавить и обезволить местных жителей. В каком-то смысле, то время было самой настоящей мясорубкой для поляков, от физического уничтожения, до морального: закрывались школы, университеты, любая попытка восстания жестко подавлялась. Полное отчаяние, тлен, безысходность и вопли бессилия.

Сложно ожидать что-то отличное от хонтологического эмбиента. Альбом, издан крайне лимитированным тиражом на аудиокассетах, и состоит, в основном из записей церковных служений, воплей отчаяния, скрипов дверей, топота, криков, плача, боли, скрежета и записей природы с аккуратными вкраплениями разнообразных тягучих drone-тарахтелок. На альбоме 2 трека с необычайно логичным разделением. Первая сторона, более всего насыщенная всякой бесовщиной и, в основном, из-за фонового церковного пения, вовлекающая в атмосферу какого-то сатанинского акта, должна производить самое пугающее и отталкивающее впечатление. На деле, как это бывает со всеми фильмами ужасов, например, эффект получается совершенно противоположный. Как и крайний альбом Kreng’а, любая старательная попытка нагнать страху или ввести в состояние мистического переживания, навевает страшную скуку. Не получается испугаться или хотя бы занервничать, а все от того, что в таком деликатном деле, как создание саспенса, самое главное - четко чувствовать меру. Это проблема всего альбома: Любомир немного перегибает палку в как в количестве и частоте используемых сэмплов, так и в логичности самого нарратива. И дело не в отсутствии логики как таковой, а в ее качестве: это логика обычного человека, которого никто не может заподозрить в помешательстве или каких-то внутренних комплексах.

Partition - типичный коллажный хонтологический альбом, как и все прочие базирующийся на той идее, что если грамотно свести всякую чертовщину вместе, то получится страшно. Он же - довольно неплохой пример, почему подобная техника не работает. Для создания саспенса необходим непривычный, немного раздражающий ритм повествования, внутренняя непривычная логичность и необратимость развития действия. Здесь же все болтается в пустоте. Начав одну тему, не успев ее развить, Любомир переключается на другую. А ритм, простите, колыбельный: одной рукой слушателя пытаются усыпить, другой - небрежно напичкать хаотичными суматошными переживаниями. Эта музыка не погружает в себя, в нее не успеваешь вникнуть, и довольно быстро начинаешь разглядывать, как она устроена, что само по себе - провал.

Второй же трек вплоть до 4 минуты - очень хороший, по ощущениям немного похожий на музыку Старухи Мха, но очень уж вылизанную, без той подавленной истерики, которую мы все обожаем. В течение 4 минут успеваешь даже немного поежится, но потом опять начинаются сэмплы звона, перебираемой посуды и сопения, и очарование мигом растапливается.

У меня не получается представить музыканта маньяком-шизофреником, ведущим остраненное повествование, я совершенно уверен, что Lutto Lento - спокойный и уравновешенный человек, возможно даже немного скучный и предсказуемый. Хонтология не должна пытаться напугать, слушатель обязан сделать все сам.

В 80-х годах прошлого столетия, когда меня даже в планах еще не было, Роберт Рич реализовал великую идею, мою мечту, идеальную подачу эмбиент музыки. Он играл терапевтические концерты для людей, страдающих бессоницей, которые несколько позже превратились в знаменитые “спящие концерты”. Выглядело все так: люди приходили вечером в концертный зал (или кафедральный собор, концерты игрались по ситуации), рассаживались и готовились слушать музыку. В течение следующих 7-8 часов Роберт непрерывно гнал вязкий, немного заторможенный эмбиент; зрители же либо спали, либо находились в состоянии гипнагогии, когда музыка не давала полностью погрузится в сон. Основная идея: наблюдать пограничные образы, возникающие у засыпающего человека, причем оставаться в этом состоянии максимально долго. Наутро Рич мягко пробуждал людей фортепьянными соло и разливал чай.

На мой взгляд, это идеальный способ проведения эмбиент-концертов, лучшая подача из всех, что можно придумать (кроме, быть может, ночных open air’ов): примерно таким же образом я сам слушаю подобную музыку, и, если начистоту, только по подобному состоянию и ощущениям, я и оцениваю эмбиент-альбомы. Поступать по другому, с моей точки зрения, если не преступно, то уж точно ошибочно: как можно еще понять музыку, в которой с первого взгляда вообще ничего не происходит и, даже более того, она нигилистически отрицает какое-либо действие, прогрессию?

Somnium - это ровно такой записанный концерт, самая известная запись из всех дискографии Рича, и на мой взгляд, чуть ли не единственная у него, которую стоит послушать. Роберт Рич - крайне неровный музыкант в плане качества, всю карьеру его бросало из эмбиента в нью эйдж, от откровенно плохих и занудных пластинок, до совершеннейших шедевров, причем выделить лучшие этапы творчества совершенно невозможно: очень хаотический человек. Somnium - кажется, вершина того, что им пока было записано. Это 7-часовая непрерывная эмбиент-пьеса, кажется, самая длинная коммерческая запись из всех, официально изданных (The Flaming Lips все же не издавали 7 Skies H3 коммерческим тиражом). Somnium занимает 1 DVD, видеоряд - простая статическая картинка.

Отличный видеоряд на самом деле. В Somnium почти ничего не происходит: много лесного field recording’а и вязкий монотонный, довольно маломерный в смысле слоев, drone-гул поверх. Сама музыка довольно скучная и растянутая, однако этот альбом, как и сама идея Рича, - она не про музыку, а про способ потребления. Пластинку нельзя просто слушать, ее нужно потреблять специальным образом, дремать под нее или, если получится, находится в пограничном гипнагогическом состоянии, в том самом, когда еще можно понять, что бодрствуешь, но тело спит; он и записан так, чтобы как можно быстрее вогнать слушателя в это состояние и удержать от полноценного сна максимально долго. Экспериментальный эмбиент, конечно, реализация конкретной идеи, которой больше, кажется, ни у кого нормально реализовать не получалось.

В этом и смысл альбома, назвать его хорошим или плохим нельзя, потому что он не был записан под такие категории. Но если использовать его исключительно как введение в гипнагогическое слушание музыки, то лучшего, пожалуй, найти сложно.

Разбираться в многообразии проектов Сасу Рипатти довольно просто, все это многоличие на самом деле довольно хорошо структурировано. Luomo — клубный хаус, Uusitalo — своя интерпретация техно, Sistol — все, что происходит вокруг поп-музыки, и это я ничего не говорю о многочисленных коллаборациях. Стороной стоит «флагманский» псевдоним, Vladislav Delay, который, на самом деле, просто характеризует текущее, сиюмоментное состояние музыкальных взглядов Рипатти; своего рода отчетная работа, определенная веха в развитии взглядов. И тем любопытнее получается трилогия Vantaa/Espoo/Kuopio, а точнее выразительность перехода музыкального восприятия.

Вопреки распространенному мнению, названия этих пластинок не так уж и сильно связаны с финской природой или странностью перемежения ее ландшафтов с промышленными зонами. Скорее, это некие подсознательные попытки повернуться к истокам. Сасу говорит, что ему просто нравится звучание финского языка. Я все же смею предположить, что это скорее рефлексия, и результат этой рефлексии лучше всего выражается в смене статичных эмбиент планов на конвульсивное техно. Это прекрасно заметно, если слушать альбомы в хронологическом порядке: так отлично видно, как основательные индустриальные звуковые ландшафты натурально начинает лихорадить и трясти.

Kuopio нельзя назвать лучшим альбомом Дилея, однако это чуть ли не самая интересная — хоть и ожидаемая после Moritz Von Oswald Trio — метаморфоза, случавшаяся с основным проектом. Музыка теперь ведется не за колебаниями аморфных звуков, а за четким вычурным ритмом, местами расслабленным (Hetkonnen), местами невротичным (Osottava), но всегда — всегда — перкуссия ведет весь парад. Перкуссия здесь довольно занятна, многослойна и крайне разнообразна, что создает довольно противоречивое ощущение: с одной стороны, отрывистые синтезированные ритмы и нервная сбивчивая пульсация создают впечатление техногенности происходящего, с другой — сэмплированная полифония обычных ударных инструментов смягачает это ощущение, вследствие чего пластинка воспринимается пластичной и податливой. Kuopio отлично слушать первым альбомом Дилея, поскольку в этой музыке не так чувствуется багаж предыстории, которую стоит бы знать. Конечно, многие черты понятны, очевидны и логичны, если быть знакомым с теми же Multila или Anima, но все же здесь на первый план выходит нечто новое: все таки Kuopio лучше всего воспринимать как синергию всех проектов Сасу и желание подумать, куда следовать дальше. В каком-то смысле, как уход от генерального курса, чтобы посмотреть, как оно все выглядело раньше и куда можно естественнее всего повернуть.

Впрочем, это все еще эмбиент-техно. Под Дилея как было, так и до сих пор нельзя танцевать, ритмы слишком сложны и затейливы. Интереснее, что будет дальше.

Боюсь показаться простаком, но на мой слух, музыка Риожи Икеды - самое сложное, что я слушал в жизни. Дело тут не в в мелодиях или саунде - их тут нет. Условный Горохов на этом месте довольно бы крякнул.

Икеда - довольно почитаемый, не слишком открытый саунд-артист, под музыку которого даже ввели свой собственный жанр, микросаунд. Но и здесь тоже тяжело - у Икеды нет музыки. Жанр есть, звуки есть - музыки нет. Сложно.

Давайте с самого начала. Икеда - художник, работающий в жанре современного искусства, чей изобразительный метод - звуки. У него нет концертов, у него есть редкие инсталляции, выполненные с огромным размахом; он дорог и уважаем. Я помню время, когда Риожи в определенных кругах вознесли в ранг лидера цифрового минимализма, его подход восприняли с диким восторгом и обожанием. Он, Карстен Николай (Alva Noto) и пара других фриков, вроде Фрэнка Бертшнейдера - это костяк лейбла Raster-Notion, ведущего в настоящий момент производителя всевозможных странных гуделок и хрипелок, после которых даже Autechre кажутся сочными и полными жизнерадостности. Почему-то мне кажется, что Риожи - довольно неприятный маниакальный перфекционист, немного тоталитарный в мировозрении. В нулевых у него была издан комплет из книги и DVD, Formula, где приводятся различные чертежи и схемы инсталляций: зрелище, само по себе приводящее в дикий трепет. В этих чертежах учтен каждый сантиметр пространства (а инсталляции, как вы видите из ролика - довольно внушительные), в звуке - каждая микросекунда, громокость, акустика и прочие вещи. Это не просто кропотливая работа, это больше похоже на какое-то психическое заболевание.

Сложнее всего в работах Икеды - говорить про музыку. Про визуальную составляющую проще, но музыка - интереснее. Дело в том, что она совсем другая. Ее тяжело слушать, как тяжело слушать долбанутых японских нойз-музыкантов, но здесь тяжесть в тех звуках, которые воспроизводятся. Они просто физически неприятны. Вы знаете, мне повезло, у меня редко болит голова, но под конец любого альбома начинается натуральная мигрень. При всем этом слушать довольно интересно и занимательно, поскольку она, в общем, не про традиционное удовольствие. Музыку Икеды с большой натяжкой можно было бы назвать ортодоксальным глитчем, где кроме щелчков, звонков и шумов ничего нет. Она очень тихая, Икеда работает с настолько высокими звуковыми частотами, что их все не так просто уловить без подготовки. Длина каждого звука очень мала, секунда для них - практически вечность. В одну секунду укладывается примерно с десяток происходящих событий, переключающих контекст с невероятной скоростью, от которой буквально, не метафорически, начинает кружится голова. А любая попытка сделать погромче - это такая подлая ловушка, от которой мигрень начинается почти сразу. Не знаю, возможно это у меня такая особенность организма.

Я сейчас пишу этот текст и слушаю альбом. За 10 минут у меня выступил пот на лбу, состояние как-то очень сильно затормозилось, нервно дергается мизинец и сосредоточиться вообще не получается.

Альбомы Икеды - это исследование природы микроскопических звуков, возможности их объединения и сочетания. При этом работа настолько эстетичная, что Тэйлор Дюпре или Карстен Николай кажутся натуральными гопниками по сравнению с. Альбомы совершенны; при этом совершенно непонятно, как Риожи умудряется их записывать, если их настолько тяжело слушать: судя по тому, с какой хирургической точностью все микрочастицы подогнаны друг к другу, над каждой секундой он работает минимум час. За меньшее сложить все воедино просто невозможно. Существует занятная байка о драм-н-бассе, что музыканты-первопроходцы тратили месяца, нарезая на аналоговой аппаратуре микросемплы, соединяющиеся потом в лихой текстурный рисунок. Здесь примерно то же самое, разве что предтавляется коллектив из доброго десятка человек, которые fulltime собирают ему такие композиции по коллажам, либо у него есть какой-то хитрый генератор звуков по заданной программе.

При этом идея альбомов простая и немножко неуклюжая. Что его проект Cyclo, что сольное творчество: это все попытка изобразить отделить помехи от основного продукта. Все дело в интерпретации, для Риожи этот самый посторонний статистический шум и различные флуктуации куда важнее и интереснее основной музыки. Аналогия такая: представьте себе плохо записанную аудиокассету, музыка с которой считывается с искажениями. Теперь представьте, что ваш магнитофон кроме искажений вообще ничего не считывает. Эти фоновые щелчки дорогого стоят, редкая ситуация, когда музыка вызывает в организме какой-то физический эффект, это стоит испытать.

И это не в коем случае не японский нойз. Нойз примитивен и может записываться батонами при помощи старой доброй ALSA с помощью aplay -c 2 -f S16_LE -r 44100 /dev/random. Икеда - это высший класс.