Май 2011

Привет.

Хочу заранее извиниться за очень долгий перерыв. И сразу извиняюсь за тот перерыв, который последует далее. У меня сейчас жутко сложный период в жизни, когда помимо окончания магистратуры, хлынуло весьма много значимых проблем, которые нужно решать сиюминутно, безотлагательно. Стресс, нервы ни к черту, какие уж тут сайты и рассуждения о музыке. Какие тут альбомы, когда, например, надо мной темной тучей висит военкомат, которому я уже больше месяца пытаюсь доказать, что армию я не очень люблю? И это только одна из проблем, а ведь есть еще сессия, госы и защита. Беда не приходит одна.

Давайте я вкратце пробегусь по всем дискам, старым или новым, которые я послушал за последние пару месяцев. Если вы вдруг откроете для себя что-то новое — это будет прекрасно.

Jesu — Ascension (2011)

Новый альбом Джизу — это в некотором смысле большой EP. Как известно, музыка Броадрика делится на миньоны и полновесные альбомы даже не с точки зрения классификации, а именно что по музыке. Миньоны более хитовы, более романтичны и закончены; лонгплеи намного более грузны, скучны и занудны. Я слабо понимаю, почему так получается: наверное, в Jesu Броадрику лучше всего даются малые дистанции. Ascension — это прямое продолжение позапрошлогоднего великолепнейшего миньона Opiate Sun как по звуку, так и по темам. То есть у Джизу который год получается долбать одними и теми же приемами такие же протяжный, задумчивый, грузный меланхолично-романтический шум. Приемы те же, но радости почему-то доставляют все столько же. Удивительно дело. Лучший рок-альбом весны.

The Milo — Photograph (2011)

Очередной альбом индонезийских The Radio Dept. Грубо говоря, достаточно средний и блеклый, как и подавляющая часть шугейз-пластинок последних 3-4 лет, мелодии настолько стандартны, что их сложно вспомнить даже к концу трека. Как известно, в Индонезии (особенно в Бандунге) и на Филиппинах невероятно сильная дрим-поп сцена; я одно время даже хотел написать про это большой материал, но после землетрясения в Индонезии, многие группы перестали выходить на связь. Что с ними — до сих пор неизвестно, но у меня есть плохие подозрения. А Мило, оказывается, все еще живы.

Chaz Knapp — Finger (2010)

Я очень люблю молодых композиторов классической музыки своего возраста (23 года), даже часто не обращая внимания на то, какую дрянь они могут порою писать. Но есть вещи, которые игнорировать просто не получается. Вот угадайте, например, с 2 попыток, откуда сворована эта композиция:

Ну и вообще, Чаз делает все-все ровно как Олафур Арнальдс, разве что размах и амбиции поменьше. Но все равно — воровство раздражает.

Evan Abelle — Lineage (2011)

Безупречный классический эмбиент. Просто безупречный. Безупречный настолько, что кроме слова «безупречный» ничего больше сказать нельзя. Безупречный в своей безупречной безупречности.

Fridge — Ceefax (1997)

Первая группа Кирана Хебдена, Адема и еще одного парня, которого знают куда меньше. Первый альбом самой инновационной в плане различных штучек-дрючек, электронных свистелок и перделок, пост-рок группы, который… ужасен. Ну то есть по-хорошему, Ceefax слушать невозможно: мелодий нет, а те, что есть, больше похожи на пробу пера. Причем в плане именно различных штучек и приемчиков: многие треки существуют будто для того, чтобы на них можно было использовать какую-то остроумную технику обработки звука. Например, композиция Helicopter:

С другой стороны, по прошествии 14 лет, пластинка все еще может натурально сбить с толку. Не хочется говорить высокопарые фразы, мол, альбом обогнал время. В середине 90-х в пост-роке все обгоняли время: от Fridge и Disco Inferno до Fly Pan Am. Так все и жили.

Alamaailman Vasarat — Huuro Kolko (2009)

Полоумная финская панк-группа, которые мешают клецмер с металлом так, что от всего этого сильно-сильно веет балканскими мотивами в духе Горана Бреговича, но только в многократно ускоренными. Tzadik для бедных, зато весело. И кошерно.

Hyetal — Broadcast (2011)

Важнейший вонки-продюссер, чье имя просто дико обожают в России. Ну то есть понятно, что если какой-нибудь русский прочитает моникер правильно, то тряпкой нужно выпороть такого ханжу, друзья. Надо сказать, что Broadcast был моим самым ожидаемым вонки-альбомом этого года; после мощнейшего позапрошлогоднего хита We Should Light a Fire я ждал лонгплея чуть не затаив дыхание. Дождался дико провисающего во всех местах минимал-техно с дабстеповым ритмом, настолько чертовски никакущего, что пластинку забываешь моментально после прослушивания. Ну то есть вообще.

Zorge — Формула EP (2011)

Воскрешенный наследник великой русской группы Tequillajazz с лучшей русской пластинкой этой весны, даром, что пластинка — миньон. Про Zorge успели сказать уже все. Песню Формула я послушал около 20 раз.

Benjamin Francis Leftwich — Pictures (2011)

Если бы можно было посадить всех бардов, поющих под акустическую гитару, и вывезти куда-нибудь на необитаемый остров, изолировать от людей, я уверен, всем стало бы только лучше. Потому что тошнит уже от однообразных страданий и песен, даже со смазливым (sic!) голосом. С другой стороны, парочку можно и оставить. Например тех, у кого помимо всего прочего, получаются красивые мелодии. Например, Бенжамена Фрэнсиса Лефтвича. Но только бить по рукам и не давать выпускать ничего, кроме миньонов в 4 трека.

Explosions in the Sky — Take Care, Take Care, Take Care (2011)

Почти 4 года прошло с момента выхода предыдущей пластинки, пост-рок успел умереть, а EitS зачем-то выпустили хороший альбом. За 4 года парни полностью ушли от полуакустической инструментальной музыки, аранжировки Take Care, Take Care, Take Care куда более богаты. Но вот только знаете что — это плохо. EitS всегда обладали своим ярко выраженным стилем, теперь же он просто оказался совершенно издевательски втоптан в землю. EitS грубо повторяют самих себя, и вот это действительно понять невозможно. Кроме того, почему-то не покидает ощущение, будто это все один большой EP, просто растянутый по времени до лонгплея: почти все композиции можно обрезать на треть. Впрочем, это совсем не страшно. И поверьте, это совсем не напрягает, особенно тогда, когда слышишь те же самые EitS'овские гитарные запилы, как в старых-добрых нулевых.

Хотя знаете, лучше бы они так ничего и не записали, а просто вошли в историю как самая талантливая инструментальная построк-группа планеты.

Glasvegas — Euphoric /// Heartbreak \\ (2011)

Теперь Гласвегас играют совсем-совсем не интересный, даже противный патетичный стадионный шугейз. То, чем чуть было не стали The Twilight Sad. И слава Богу — теперь понятно, что могло случиться.

Amon Tobin — ISAM (2011)

Пожалуй, Амон Тобин заслуживает большего, чем 3-4 предложений, в конце-концов, — это без шуток и заискиваний главный альбом апреля-мая. И, пожалуй, самый интересный во всей его дискографии. Развернуто про него напишу позже.

Klimt — Agape (2011)

Климт — это сольный проект поляка Антони Будзински, более всего известного вам по никаким группам. Климт — это мое главное открытие 2008 года, альбом Jesienne Odcienie Melancholii я переслушивал десятки раз, чуть ли не жил с ним. Если кто-то вдруг пропустил: Jesienne Odcienie Melancholii — это довольно смелая и очень удачная попытка совместить эмбиент с эстетикой группы Hood: довольно отстраненная осенняя обреченно романтическая меланхолия и мягкий эмбиент без единого острого угла. Грубо говоря, подобного эффекта умудрялись достигнуть только epic45, но их эмбиент всегда был более приземленным; Климт же действовал будто среди облаков. Если вы ждали от Agape схожего эффекта, то разочарую: Agape — это самый типичный паскудный пост-рок. Единственный забавный момент связан только с пением на польском: все слова понятны, смысл — нет.

Вот для сравнения два трека: первый — с дебютного альбома, второй — с Agape.

Friedrich Goldmann — Late Works (2011)

Самое главное отличие этой работы Голдманна от остальных академических авангардистов-минималистов заключается во втором треке, Sisyphos Zu Zweit. Под конец Голдманн показывает, как можно сделать грув с помощью виолончелей. Именно грув и именно с помощью виолончелей. Именно тот волшебный эффект, когда музыка тянет за собой. И с помощью виолончелей. Как у него это получается — ума не приложу. Мастер.

Love — Forever Changes (1967)

Вот вроде бы обычный психоделический фолк-рок без ярко выраженных хитов, но сразу стал любимым. И ведь решительно непонятно, почему: казалось бы, такого в 60-е было пруд пруди, но вот именно этот альбом у меня ассоциируется с хиппи. Сыгарно просто, зато дико обоятельно. И песни отличные!

EMA — Past Life Martyred Saints (2011)

Ерика Андерсон, участница нойз-фолк ансамбля Gowns, продолжает гнать музыку все в той же струе. У Эрики зычный, сильный голос и неплохие песни, да и мелодии тоже вполне себе. Но общая направленность на нойз и дроун создает четкое ощущение, что слушаешь какую-нибудь семидесятническую пластинку на бобине с отцовского магнитофона Астра. Апокалиптический гранж-фолк с нарочной стилизацией под лоуфай — не дайте себя обмануть.

Tyondai Braxton — Central Market (2009)

Сын Энтони Брэкстона, один из ключевых участников Battles (теперь уже бывших) с неимоверной тягой к оркестровой музыке, создал идеальный саундтрек к сказкам для взрослых, больных шизофренией и расстройством личности. Каждый трек тут — отдельная история и большое дело. Это ведь даже не треки, а именно пьесы, почти в классическом смысле, на которых маленький импровизированный оркестр весело и задорно занимается сексом с синтезатором, а нас всех приглашают послушать и посмотреть, как это происходит. После ухода Брэкстона из Battles, группа просела в музыкальном плане настолько, что новый альбом слушать попросту неприятно.

Katy B — On a Mission (2011)

Я сейчас очень много слушаю Rinse FM и BBC Radio 1 и могу со всей ответственностью заявить — заебали уже с Кэти Би. Натурально, на Rinse ее ставят раз в час, на Radio 1 ставят раз в два часа. Половина джинглов Ринс основана на композициях Кэти; на Radio 1 ее пытаются протащить чуть ли не как Леди Гагу андеграунда. Ох. А на самом деле, это один из самых добротных не только поп-альбомов 2011 года, но и чуть ли не ключевая пластинка, с которой UK Funky вышел в мейнстрим. Были Magnetic Man, но если посмотреть на их музыку поподробнее, то как-то так получается, что на всех ключевых песнях тоже поучаствовала Кэти. То есть значительнее нее в первом полугодии для вонки и фанки-сцены не было почти ничего. Ну разве что Джеймс Блейк, про которого все уже все сказали в конце 2010. On a Mission — это почти обязательная пластинка для тех, кто по каким-то причинам пропустил все, что происходит в Великобритании в этом году.

Boris — New Album (2011)

Участники самого известного на западе японского нойз-панк ансамбля Boris, известные по своим эпичным drone-полотнам, хлесткому stoner и бесконечным совместным работам с Merzbow, в 2011 затроллили почти всех. В 2011 году Boris заиграли вот такую музыку:

New Album вышел только в Японии, по всему миру скоро пустят две пластинки: Attention Please и Heavy Rocks (2 часть?). Как относиться к New Album — непонятно. Совсем охуели.

Does It Offend You, Yeah? — Don't Say We Didn't Warn You (2011)

Выпустив ужасный по своей пошлости дебютный альбом, Does It Offend You, Yeah? продолжают нагнетать. Этот альбом еще хуже, чем дебютный. Сильно хуже. Сильно пошлее. Теперь группа перестала даже пытаться придумать хоть что-то новое и интересное, а изобрела формулу одного хита, по которой выстроены все композиции этого альбома: тишина, бормотание, припев с криками и дурнейшим барабанным боем. Наверное, это очень круто смотрелось и слушалось бы в каких-нибудь тесных клубах, вроде нижегородского London — в спокойной обстановке, даже с соответствующим настроением, выдержать более 3 песен подряд невозможно. На этом альбоме хуево все.

2010

Давно тут не было никаких текстов, всему виной учеба и некоторая иная занятость. Тем не менее, 2010 год закончился, время подвести некоторые итоги года музыкального, благо есть что сказать. Как обычно, никаких топов, списков лучших песен и понумерованых сущностей. Говорить постараюсь сжато.

Привет.

Die Antwoord

Худой молодой человек, весь в татуировках, с восьмидесятническим ежиком, быстрым речитативом восхваляет свое эго. Маленькая девочка странной наружности, внешне напоминающая Леди Гагу, иноплянетянина и бабу Ягу одновременно, тоненьким кошачим голоском просит защиты у своего «самурая». Толстый молчаливый DJ HiTek мешает памп, хэппи хардкор, R’n’B, этническую музыку, техно и хаус. Весь перформанс сопровождается ненормальным количеством всевозможного мата, грубости, пошлости, шуток-прибауток, убийственного акцента и рефренов типа «rich bitch». Этот разухабистый поток гнусности зовется «zef».

Картинка

Молодого человека зовут Нинзя (Уоткин Тьюдор Джонс), девочку — Йоланди Воссер, Диджея Хайтек зовут только на выступления. Die Antwoord с африкаанс переводится как «ответ», на что — не знает никто, даже группа сама.

Южноафриканский zef-коллектив Die Antwoord ворвался в эти наши интернеты благодаря нескольким клипам, и нужно отметить, что клипы эти настолько хороши, что большего от группы и не требуется. Die Antwoord — визуальная группа года.

Конечно, этот самый «zef» даже в первом приближении ни разу не новый музыкальный стиль, а дурнейшая смесь техно, хэппи хардкора, габбера с быстрой читкой, диким акцентом (кстати, у Нинзи нет африкаанс-акцента, и вообще у него биография своеобразная), словоформами «fuck» и чертом собачьим. Иными словами, берем весь трэш 90-х, лепим привлекательную визуальную обложку, придумываем историю и грамотно пускаем в интернеты. Жуткая банальная пошлость, взращенная на африканской экзотике.

Зато клипы хорошие. Смотрите клипы — MTV умерло.

Брайн Ино

Своим новым альбомом Small Crafts on a Milk Sea великий продюссер 20-го века Брайн Ино показал всему прогрессивно мыслящему человечеству простую догму: генеративное искусство (также известное, как контекстно-свободное), интерпретирумое некоторыми искусствоведами как «язык природы», на самом деле, — жуткое дерьмо, относящееся к природе лишь потому, что оно составляется через некоторые грубые математические закономерности. Можно долго рассуждать о фрактальном характере большинства природных явлений, о синтезе звуков, основанном на сложении гармоник, о разложении непрерывных функций колебания струны в ряды Фурье с последующим выделением коэффициентов разложения этой бесконечной суммы как звуковой нотации. Можно. Но не в подведении итогов 2010 года.

Картинка

С другой стороны, если отбросить необычную концептуальную составляющую, Брайн Ино сделал еще одну важную вещь: записал по-настоящему посредственный альбом. С хорошими мелодиями, мистичными фортепьянными пассажами, саундтреком к невыпущенной видеоигре 90-х годов (Bone Jump) и трещеткой в стиле Autechre (Horse). Альбом любопытный, с неприлично провисшей серединой. И треком 2 Forms of Anger посреди, который целиком и полностью состоит из лютого грува и желания калечить людей.

Как прокомментировал мой хороший друг этот самый трек: «вот это деда Ино хуярит-то!»

Apple

В 2010 году компания Эппл сделала 2 важные вещи: запустила социальную сеть Ping и выложила The Beatles в iTunes Store.

Ping — это в определенном смысле аналог Last.fm и RateYourMusic для покупателей iTunes Store. Сеть рассчитана на социализацию вокруг тех вещей, которые люди покупают и слушают, не более того. Рецензии, звездочки, кнопочки Лайк — это все, конечно, смешно и заезженно, но социализация пользователей вокруг крупнейшего дистрибьютора звуковых файлов в мире шаг, бесспорно логичный, важный и понятный. С другой стороны, Ping немного отвлек внимание от вспыхнувшего было негодования по поводу iTunes 10. Какое же будущее ждет Ping? У Ping, очевидно, нет будущего.

Торжественное появление The Beatles в iTunes Store — шаг важный, но важность эта совсем не очевидна. Apple просто так ничего, как известно, не делает; пояснить значимость шага можно следующими соображениями: лет через 100 какой-нибудь нерадивый студент будет писать курсовую работу, темой которой будет являться переход от аналоговых носителей к цифровым файлам. Лет через 100 этому самому студенту нужно будет описать какое-нибудь знаковое событие в музыкальной индустрии, от которого можно вести отсчет. Напишут ли учебники про OiNK? Учебники напишут про Apple. Последний бастион пал.

Посмотрите еще раз на иконку нового iTunes. Что изменилось?

Картинка

Исчезла метафора компакт-диска.

Вонки

Думаю, ни для кого не будет секретом, что вонки, производная от дабстепа даже в математическом смысле, было самым важным и крупным музыкальным направлением 2010. Если в 2009 стиль еще сравнительно неуверенно держался на ногах, то в 2010 охватил почти все, до чего смог только дотянуться. Зараза гэрридж-бита так или иначе оплела все возможные стили, и надоела до одурения. Вонки проник в поп, вонки твердо вошел в эмбиент, вонки смешался с роком; вонки здесь, вонки там.

А дабстеп как таковой почти исчез: можно отметить, что ветераны сцены Digital Mystikz родили наконец-то полновесный альбом, называется Return II Space.

Саунд Return II Space — это раскачивающийся как маятник бит, угрожающий саунд и монотонная медитативность, совсем нехарактерная для современной сцены. Digital Mystikz записали примерно то же, что играли 3 года назад, но поезд, как говорится, ушел. По той же причине не заметили и дебютный альбом важнейшего для дабстепа человека, второй же половины Digital Mystikz, Coki.

Весь 2010 год в вонки лошадиными дозами вводили брейкбит (Ample Mammal, Skream), техно (Guido, NastyNasty), хаус и даже фолк (Mount Kimbie). Вонки в 2010 можно смело назвать инкубатором и складом всей электронной музыки последних 30 лет. Что из этого получится — покажет время, я настроен более чем оптимистично.

Кто 5 лет назад мог подумать, что именно эта музыка станет мэйнстримом?

Раско

Раско (Кристофер Мерсер) с его вечным подельником Каспой (Гэри МакКэнн) называют создателем «бростепа», примитивного, пошлого до одурения ответвления дабстепа, характеризующегося безумными, разъедающими басами, прямолинейным битом и наплевательским отношениям к канонам. Бростеп — это, конечно, китчевая музыка, «звуки для быдла, заливающегося дешевым пивом на провинциальных дискотеках», в каком-то смысле являющегося более современным эквивалентом такого говна как «памп».

Картинка

Раско притащил на свой дебютный альбом, кажется, самый худший акустический хлам, который только смог найти: обезьяньи выкрики, звук культового модема USRobotics, выстрелы, женские охи-вздохи, транс-рассветы Tiesto, вусмерть заебавший вокодер, трэшовую попсу, техно бит, синтезаторы 90-х (как у группы Scooter!), r’n’b, звуки бьющегося стекла и прочий шлак. Снабдив все это убедительным битом, традиционно мощными, синтетически мертвыми басами, он выпустил 14-трековое нечто, самой тактичной реакцией на которое могут служить слова «да еб твою мать, он совсем охуел что ли?» Дебютный альбом Раско называется O.M.G! — Кристофер отлично понимал, как на пластинку отреагируют.

Раско — главный музыкальный тролль дабстеп и вонки сцены, положивший решительно на все музыкальный авторитеты, резво превративший мрачноватую разновидность гэрриджа в дикий поп. Раско — лучший диджей Британии, самый коммерчески успешный представитель стиля. А в диком, ублюдочном O.M.G! просто нечеловеческое количество жизни, настоящих эмоций и неподдельного счастья. Сложно это признать, но O.M.G! — самый яркий вонки-альбом 2010.

Лучший, конечно, у Mount Kimbie.

Джеймс Блейк

Джеймса Блейка по инерции принято относить то к вонки, то к future garage. В общем, все равно, куда причислите его вы. Дебютный альбом Джеймса — это соул, записанный в XXI веке молодым белым человеком с лаптопом и семплерами.

Картинка

Основной инструмент Джеймса — пустота. Он, можно сказать, мастер пустоты, все остальные звуки нужны лишь для того, чтобы подчеркнуть красоту тех фраз, в которых ничего не происходит. Блейк плохо поет, но в отличие от аналогичного эксперимента Сильвана Шово (этого же года, но в неоклассике) совсем не раздражает, даже более того: есть в этом неуверенном, сбивчивом пении нечто правильное, гармонично дополняющее саму музыку. Пение Джеймса — часть саунда Джейма, не более того.

Дебютный альбом предельно эстетичен, эмоционально насыщен, несмотря на то, что на нем ничего не происходит.

Олафюр Арнальдс

На своем втором полновесном альбоме Олафюр Арнальдс все же вернулся к тому, о чем его просили целых три года, а именно к классической музыке, без пост-рока. И получилось, конечно же, прекрасно.

Картинка

…and They Have Escaped the Weight of Darkness не агрессивен, не академичен, он вот именно такая классическая музыка в современной интерпретации, которая не может не нравится. Пластинка — это в первую очередь та самая потрясающая игра на фортепьяно, которая сделала мировую славу Арнальдсу. За клавишными мягко следуют струнные, иногда вступают ударные. В моменты кульминации акценты смещаются, но лишь для того, чтобы подчеркнуть величие или, если угодно, пафос происходящего. Затем все затихает и повторяется вновь. Удивительно, но большинству поклонников Арнальдса меньше 25 лет, редкий композитор классической музыки может похвастать молодостью аудитории. Впрочем и Арнальдсу еще нет 25. Олафюр и связанный с ним лейбл Erased Tapes — удивительный в этом смысле феномен.

Манчестер

Говоря «Манчестер» в 2010 году, мы как правило подразумеваем 2 группы: Hurts и Delphic. Еще можно подразумевать Working for a Nuclear Free City, но получается плохо.

На планете Земля существуют странные люди, которые полагают, что Delphic — это самый яркий дебют 2010. … Я и говорю, странные люди. Delphic играют достаточно незамысловатый поп, перемешав сразу несколько модных тенденций последних лет: первая, как ни странно, — группа Bloc Party. Натурально, манера исполнения, интонации, вокал, — все будто Келе сыграл, спел и вообще. Второе — футуристическое диско. Третья (в основном по треку Acolyte) — страшно мной любимая группа port-royal. Весь этот винегрет довольно заводно бухает, ухает, прыгает и истерично выделывает кренделя в полете. Весь этот винегрет настолько безлик, что я даже не уверен, что кто-либо вспомнит их к следующей пластинке.

Кстати, Келе тоже записал поп-альбом. Хороший альбом, в отличие от ребят выше и ниже в этом разделе. И признался в том, что он гей. Впрочем, кто сейчас только не гей.

Hurts были, пожалуй, самой неоднозначной и обсуждаемой поп-группой 2010. Ближе к концу прошлого года в интернете появились записи неизвестного дуэта. Удивительные записи: свежая группа звучала как облагороженый синти-поп 80-х, как в некотором смысле группа Depeche Mode, как симулякр молодости родителей потенциальных слушателей. Потом появились фото и несколько клипов. На красивых черно-белых видео виднелись юноши в старомодных костюмах, с прилизанными, как у The Beatles, волосами. Клипы моментально разлетелись по сети, а критики, достав запыленные черновики, принялись поднимать давным-давно позабытые штампы, почувствовав, что грядет Явление. Явление записало пластинку.

Группа Hurts — это история стиля. Кажется, если эти парни даже голову чешут в задумчивости, то делают это исключительно так, как делали в 80-х. Сложно обвинять эту музыку в фальшивости, поскольку Hurts не про музыку и вовсе — они про стиль. Если угодно, да, фальшивы до омерзения; если угодно — настоящие, чистые. Hurts беспредельно хитовы, кажется у них нет ровно ни одной нехитовой песни. И ведь удивительно в этом даже то, как они делают музыку: все ровно-ровно так, как оно было 30 лет назад. Не технические ньюансы, а именно приемы и мелодические хуки. Hurts, определенно, чуть ли не самый талантливый продюсерский продукт последнего десятилети, и одновременно самый беззубый. Другое дело, что за стилем Hurts не видно главного — людей. Дуэт вполне можно заменить роботами, мальчиков с прилизанными помадой волосами — менять как батарейки, смысл от этого не изменится. Да что там смысл: почему-то так и тянет сказать, что и результат останется прежним. Потому что кроме стиля у Hurts больше ничего, кажется, и нет. Только стиль, кристально чистый, продуманный и бесчеловечно выверенный, излишне правильный, маниакально пуристский стиль.

Hurts — это романтичная музыка для серийных убийц, ханжей и сочувствующих им эстетствующих педрил.

Реюнионы

Любимая группа 90-х годов вернулась, Джарвис Кокер официально объявил о воссоединении.

Картинка

Вот вы знаете, сейчас я написал это предложение и завис на 5 минут, поскольку с момента оглашения так и не определился, здорово это или нет. Много времени прошло, скорее всего я этому не рад. Когда проходит много времени с момента развала группы, в сознании люди заменяются образами, а сама музыка — симулякром того времени. И всегда ждешь того же самого. А точнее, уже непонятно чего. Важно, что в твоем сознании это должно быть минимум божественно. Лучшее, что может быть с реюнионом — это если он незаметно пройдет мимо, как было, скажем, с The Verve. А сейчас? Я наизусть знаю оба альбома Джарвиса, и прекрасно понимаю, что новых Common People или Babies уже не будет. А нужно ли разочарование в том, что Pulp не начала с того же самого места, а именно что через 20 лет? Наверное, это тот самый случай, когда лучше всего просто остановиться. Просто ради памяти.

И все равно я иррационально продолжаю ждать и надеяться. Как надеюсь на My Bloody Valentine, радуясь, что пока вестей от них немного.

Приятные реюнионы. Точнее даже такие, что breaking news: Godspeed You! Black Emperor вернулись. GY!BE — группа пусть немного с наивной позицией, но при этом четкой и последовательной. Если в мире творится дерьмо, то GY!BE играют за упокой. Если в мире кризис, то GY!BE — его менестрели. Впрочем, сейчас анархо-коммуна начала выпускать майки со своей атрибутикой, чем вызвала некоторые народные волнения и ряд вопросов.

Картинка

Почему-то я уверен, что на обложке нового альбома будет Обама. А потом они опять уйдут в тень. Это правильный реюнион.

Русские на Питчфорке

Историческое событие: русские прорвались на Питчфорк. В основном, материал про вонки-сцену. Ну оно и правильно, в очередное подтверждение того факта, что географическое место изготовления треков не имеет никакого значения; важно то, что в голове. Ну и наличие интернета, конечно. Если в 60-х синтезаторы сделали музыкальную революцию, то в нулевых ее, бесспорно, повторил интернет.

Люди, утверждающие, что в русской музыке обязательно должна быть русская идентичность, бодро идут нахуй с такими надуманными ограничениями и рамками. Как их только не коробит пользоваться арабскими цифрами? Бедняги.

Неопсиходелия

Машина времени, вытащившая из 80-х Hurts, захватила еще и значительный кусок благородного психоделического рока: Tame Impala, воспетые мной и Питчфорком; и Totem Pole. С Tame Impala все понятно, и InnerSpeaker жестко занимает вторую строчку в моем личном топе за 2010: в конце-концов, именно такими и должны быть revival’ы жанров: мечтательными, облагороженными и, что важно, не зацикленными на педантичном подражании отцам-основателям. Подход Tame Impala и Totem Pole в чем-то похож на ретро-футуристический подход Kraftwerk: берем точку отсчета из прошлого, развиваем ее исходя из того, какой год сейчас на дворе.

Totem Pole — это такие помрачневшие пророческие Jefferson Airplane, открывшие для себя витч-хаус и дарк-эмбиент, но совершенно не имеющие ничего общего с Jefferson Airplane же. Ничего не понятно, но лучше не скажешь.

Serpentina Satélite

Картинка

Второй альбом перуанских спейс-рокеров Serpentina Satélite во многом получился более простым и прямолинейным, чем первый, но послушать определенно стоит. Их первый альбом — это нечто совершенно выдающееся, сейчас страсть немного остыла. Их стоит любить хотя бы за тот самый космический, просто фаноменальный трип, идущий прямо из 70-х.

«Небесная механика» — это оммаж всему спейсроку 70-х, группам Ash Ra Tempel и Amon Düül II, искаженным тембрам, перегруженным гитарам и внушительным педал-бордам. Единственный минус: в отличие от чистого дебютного альбома, ко второму диску парней сразила та же самая бацилла, которая загубила напрочь пост-рок и пост-металл: необоснованное, лишнее, навязчивое и раздражающее использование дилея в сочетании с овердрайвом и фленжером, которое превращает саунд в слипшуюся кашу.

Русские

В конце нулевых в России все еще принято делить музыку по национальному признаку. С другой стороны, есть позитивные движения: во-первых, сама музыка встала на ноги, окрепла, и на патриотов посматривает с искренним непониманием, мол, ребята, вы чего — у нас уже все хорошо, хватит унизительного ура-патриотизма. Русская музыка действительно начала активную жизнь, у нас появилось примерно 200 клонов группы Franz Ferdinand, один хуже другого. У нас появились десятки пост-рок команд, и старички WhereAreYouLiam? с Silence Kit уже не выглядят эксцентричными фанатиками. У нас есть вонки, у нас есть дабстеп. В России есть даже целая одна модная диско-группа, Tesla Boy. Что за шум? Уже две: Tesla Boy и нижегородцы The Tapeaters. Конечно же, в Нижнем Новгороде The Tapeaters почти никто не знает, это характерная черта модных нижегородских групп. Вы не поверите, но я все-таки нашел живого фаната группы Tesla Boy!

Я сейчас чувствую себя крайне глупо: в России с музыкой сейчас все настолько хорошо, что упоминать о ней особо — необоснованное самодурство. Российская музыкальная сцена уже почти настолько безлика, что слабо отличается от польской или там, скажем, голландской. Ура-патриоты могут расслабиться, они — самая большая беда русской музыки 2010.

Тем не менее, существует какой-то странный пласт «новых русских интересных», который я понимать отказываюсь: Лемондэй, Пес и группа и Padla Bear Outfit. Про Падлу говорить я уже устал, про первые две даже начинать не хочется: лишь бы это все мимо меня прошло. Ту зэ форестРыжики из рыжики, маслята из маслята.

С другой стороны, приятное: Dzierzhynski Bitz, Motorama и УтроУтро. Вторично, но настолько приятно, что о вторичности даже думать не хочется. Лучший русскоязычный альбом 2010 записали ill!noiz. Называется он Society of People Who Haven’t Had Sex Since 1968. Второй по крутости — у Записок Неизвестного.

Русскую музыку давно следует перестать отделить от мировой по национальному признаку. Лучше очерчивать локальные сцены.

Меня просили упомянуть второй альбом Петра Налича, который называется Веселые Бабури. Упомянул. Саня, с тебя сотка.

Пост-рок

Пост-рок в 2010 году пованивал. Все, что не довели до идиотизма в 2009 году, довели в 2010. Не запомнилось ничего, кроме одной композиции, группу угадайте с первой попытки.

Я слева сверху

Я ведь точно помню, что год назад или даже более проскакивала новость, что I Am Above on the Left распались. Грустная была новость, рад, что группа снова вместе, и даже с новым альбомом, Astro.

Картинка

IAAOTL — это, наверное, самая интересная и оригинальная русская группа в плане саунда, мастеринга и техники. Первые два альбома — дикий, совершенно неудержимый, психозный индастриал-рок, флагман атональности, аритмичности; то, что называется «экспериментальным» в той самой правильной интерпретации, не дискредитирующей себя. Я Слева Сверху — почти гордость русского андеграунда, группа, чей уникальный (даже, в общем, не только в рамках России) саунд либо так и не смогли разворовать, либо разворовывать не решились. Первые два альбома — это длительный забег по безжизненному заводу, где все скрипит, лязгает, рушится прямо на голову. Жизни там мало, культа механистического тоталитарного искусства — сколько угодно.

Astro правильнее всего будет назвать механистическим роком: заводы остановились, серые бетонные стены рухнули, а за ними ничего, кроме выжженых полей не осталось. Музыка спокойнее, как бы это ни звучало нелепо, — мелодичнее. Да, много механического лязга, атональных пассажей, шума непонятного происхождения, но куда больше — угнетающей пустоты, отчаяния. И мерно пульсирующего через весь альбом убаюкивающего бита.

Потрясающая работа.

The Surf Messengers

Английские хиппи записали чуть ли не самую интересную свою пластинку, бесплатный альбом в двух частях Tales from the Vaults of West Woodley, Friday 13th. В отличие от отменного прошлогоднего эмбиент-cумасшествия Lovest, новый альбом — это то, что принято называть конкретной музыкой (musique concrète).

«Пятница 13» состоит из двух частей: дня и ночи (соответственно, первая и вторая пластинки), и является часовым убаюкивающим трипом с очень громкими звуками дома, вгоняющими практически в шизофренический транс: монотонная долбежка часов с кукушкой, трехминутный звон будильника, расстроенное радио, бой стекла, хлопанье дверками шкафов. И все это под однообразный, повторяющийся почти бесконечность издевательский аккорд акустической гитары. Ночью звуки смешиваются, появляются повернутые вспять саундтреки и реплики из старых мелодрам, монотонный барабанный бит, глухие трески, низкий бубнеж, звон бокалов и скрип половиц. Все это, на самом деле, является музыкой.

Слушатель все это время сидит озадаченный, бормочет нечленораздельные мантры и периодически молится. Галлюцинации приветствуются.

Если вам всегда было интересно, чем занимаются дома в отсутствии хозяев — послушайте.

Эмбиент

Вообще говоря, после феноменальной пластинки Эйдана Бэйкера и Тима Хекера, в жанре будто бы все заглохло. Даже донельзя продуктивный Бейкер выпустил в этом году всего два диска вместо традиционных 6-7 (и то, одна из — переиздание). В эмбиенте 2010 почти ничего не происходило, к любому альбому можно ставить штампик «мило», на большее совести не хватит. Гарольд Бадд и Клайв Райт? Мило. Бэйкеровский Liminoid/Lifeforms? Liminoid — пост-рок шлак, Lifeforms — очень хорошо; все вместе — мило. Сингл Хекера? Мило, ждем альбома в 2011. Absent Without Leave? Мило, ждал большего. Рафаэль Антон Ирисарри? Очень мило, но не альбом года. Machinefabriek? 4 альбома за год, но даже «мило» не скажу. Hammock?

Hammock объявляются эмбиент-группой года. В конце-концов, весь 2010 жили красиво, записали кучу потрясающего материала.

Эмбиент 2010 — милая штука.

Чиллвейв

Чиллвейв (гипногоджик, глоу-фай) весь 2010 год опекался критиками с совершенно нечеловеческим рвением. Пресса дала стилю зеленый свет ближе к середине 2009 года, в 2010 новые имена не сходили с первых полос. Washed Out, Ariel Pink’s Haunted Graffiti, Toro Y Moi, How to Dress Well, Emeralds, Twin Shadow, Sleigh Bells, Мох, Джеймс Ферраро — вот так зовут героев года прошедшего. На чиллвейв, благодаря своей незатейливости (большая часть такой музыки — простой синти-поп с саундом попорченного радио), набросились просто десятки исполнителей разной степени паршивости, моментально растащив все идеи, изгадив их как только можно. Развитие чиллвейва, можно сказать, резко от этого остановилось, люди начали счищать с себя куски изжаренных под солнцем пленок, убегать и старательно от стиля открещиваться. Закон Старджона в действии: 90% чего угодно — полное дерьмо, чиллвейв законы блюдет с нечеловеческой точностью.

Слушать можно только Ariel Pink, Washed Out, Toro Y Moi, Sun Araw, Ducktails, Emeralds и Ферраро. Больше в чиллвейве слушать, кажется, и нечего. Даже более того, иного следует избегать. Чиллвейв — это история саунда, но никак не музыкального направления. Про Ферраро подробно можно почитать в блоге Opium Mass.

Если ситуация радикально не изменится, то стиль окончательно стухнет уже в 2011 году: в него вбросят в два раза больше групп и он перейдет в стадию малопонятного взросления-стагнации.

Витч-хаус

Я думаю, у всех в детстве были кассетные аудиоплееры. Помните такой раздражающий эффект, когда во время прослушивания садится батарейка, кассета начинает жеваться, музыка медленно умирает, звуки бесчеловечено растягиваются, и милые поп-песни становятся угрожающими маниакальными триллерами? В 2010 году этому придумали название — витч-хаус (оригинальное «дрэг» так и не прижилось).

Витч-хаус во многом родственен чиллвейву и бастард-попу одновременно. Бастард-поп — материал, большинство витч-хаус треков суть переработанные популярные поп-песни; чем мелодия популярнее, тем больше шансов, что про нее уже есть витч-хаус. Чиллвейв — потому что дрэг, на самом деле, тоже не совсем новое направление, скорее это та же самая история про саунд, но в смысле ремикширования. Даже если мелодия оригинальна, принципиальных отличий от ремикса у нее просто нет: витч-хаус, скорее, способ создания протяжного, почти молебного саунда, доходчивой смеси дарквейва и группы Sunn O))), чем сочинения новых треков. Ничего нового в витч-хаусе нет.

Парадокс.

And what sort of music were you making? Was it like this or some terrible college rock band?

Heather: It wasn’t electronic at all…He played the guitar and I played the keyboard. But there weren’t really any beats — it was more like…

Jack: I dunno… it was a little bit more psychedelic.

Heather: There weren’t songs; we were just playing tracks that’d be like ten minutes long. We’d record onto an eight track and then slow it down.

Salem.

Канье Уэст

Про Канье Уэста сказаны, кажется, уже все слова, которые только можно себе представить, и рассказывать про My Beautiful Dark Twisted Fantasy то же самое, что и изобретать велосипед. Это не альбом, а пир мегаломании, оправданный солипсизм и патологический пример нарциссизма. Эго размером с небольшую страну, Канье последовательно, красиво и, что греха таить, ебически охуительно рассказывает о себе. Причем делает это так, что хочется пожать руку, расцеловать и возвести прижизненный монумент. Тема, как говориться, раскрыта.

Картинка

My Beautiful Dark Twisted Fantasy — это один из двух великих альбомов, вышедших в этом году, и такая вершина хип-хопа/r’n’b, которую достигнут еще очень нескоро. Практически Олимп.

Как мне тут грамотно заметили, «после Канье кажется, что остальные так, просто под биток читают. А Канье музыку делает».

И в каком-то смысле фильмы.

Техно

С болью в сердце наблюдал я за тем, как журнал за журналом, блог за блогом выкатывали свои списки лучшего 2010. Бурным потоком лились слезы обиды от того, что видел на первых строчках. А мерзкая хипстерская душонка ликовала: у меня-то лучшим альбомом будет тот, который не отметил, кажется, никто.

Further — лучший альбом 2010, пластинка, успевшая три раза до смерти надоесть, но не вылезавшая из плеера ни разу с момента появления. Гениальная, феноменальная вершина биг-бита и техно; альбом без единого просевшего места, без единого нехита; кульминация всего, что когда-либо делали The Chemical Brothers. Грамотно рассудив, что начиная с Push the Button группа своими коллаборациями ушла явно не туда, Том и Эд решили вернуться к саунду Come With Us и сделать то же самое, но в 10 раз лучше. Получилось в 20 раз лучше. Если Канье записал олимп r’n’b, то The Chemical Brothers — олимп биг-бита. Даже так, мне кажется, что Further выжал из жанра все, что только там осталось.

Swoon — главный трек 2010.

Записали альбом и Underworld. Альбом, мягко скажем, не очень. Грубо говоря — хуевый. Зато со сногсшибательным первым синглом. Underworld всегда были группой синглов, чего там.

Ну и конечно: Four Tet, Pantha du Prince, Caribou и Bonobo. Bonobo тут не было, поэтому вот трек.

Посфорд сотоварищи

У Younger Brother (Саймон Посфорд, Бенджи Воган, Ру Кэмпбелл) альбом пока не вышел, но вышел сингл. Как зазвучали ветераны псай-транса в 2010 году, можно понять по этому видео.

Сначала я сильно разочаровался и даже расстроился. Пока не услышал альбом Prometheus (Бенджи Воган) этого года. Spike получился довольно сносным, но сквозь него как рельсы проложено одно единственное настроение: усталость. Ветераны транс-сцены попросту устали от транса, и можно понять, почему Бенджи и Саймон теперь пишут такой поп. Даже не от нехватки денег (а лейбл Twisted, как известно, находится в по-настоящему бедственном положении), а просто потому, что делать одно и то же в течение долгих-долгих лет надоедает. Я верю в Younger Brother.

Give me an atomic bomb, just a little bomb…

Мэри Энн Хоббс

9 сентября 2010 года чуть ли не самый великий диджей в истории грайма, дабстепа и гэриджа, Мэри Энн Хоббс, в последний раз выступила в своей передаче Experimenatal Show на BBC Radio 1 и окончательно ушла с радио. Мэри Энн Хоббс сделала для вонки на мой взгляд чуть ли не больше, чем вонки сделал сам для себя: попадание в Experimental Show моментально означало, что продюсера признали, Мэри Энн открыла чуть ли не половину гэридж-имен, о которые так или иначе на слуху. Заслуги у нее громадные, записи радиовыступлений разлетались по сети похлеще многих альбомов именитых групп.

Картинка

Сейчас Мэри Энн Хоббс преподает в университете Шеффилда. Ей на смену пришел Benji B, который пустил в эфир невменяемое диско, смешанное с граймом и басом. После этого BBC Radio 1 я не слушал.

Химкинский лес

25 февраля 2010 года в Москве на площади Гагарина случилась авария с участием вице-президента Лукойла Анатолия Баркова. В аварии погибла родственница подруги Нойза, певицы Staisha, и буквально через пару дней в сети появился следующий трек.

Нойза, как это водится, обвинили в конъюнктуре и пляске на гробах, но очевидно это была попытка просто не дать замять дело, связанное с высокопоставленным человеком. Попытка определенн удалась: ролик в считанные часы посмотрело полстраны, бурные дискуссии и широкая огласка просто не позволили бы слить дело, как оно обычно бывает.

31 июля на концерте в Волгограде произошел крупный скандал: во время исполнения песни Бабки в шапку, один из участников группы пробегал около толпы фанатов непосредственно с этой шапкой, в результате чего милиция попросила его не заниматься попрошайничеством. Иван спокойно допел следующую песню, но потом случилось следующее (досмотрите до конца):

Виноваты, конечно, все: и Иван, что не сдержался; и милиция, что каким-то совковым мышлением не умеет различать попрошайничество и художественные приемы. Тема обсосана со всех сторон на десятках форумов сотнями анонимных аналитиков, тысячи дурашливых болванчиков и специалистов по всему уже успели прокричать каноническое «это пиар». Нойза закрыли на 10 суток и принудили извиниться. Иван зачитал извинение с листочка, милиция довольно успокоилась, не заметив подставы: Нойз — фристайлер, никогда не читал с листочка.

Так и получилось: выйдя, Нойз тут же опубликовал новый трек, чем вызвал дичайший butthurt у всех представителей власти и дикое ликование простого народа.

24 сентября неожиданно для всех группа Ленинград выпустила песню Химкинский лес, в котором Шнур в своей неподражаемой манере едко высказался про Нойза, про Шевчука и про ситуацию вокруг Химкинского леса. Зачем он это сделал — никто толком не понял, зато интернет с удовольствием перенял словосочетание «мудацкая позиция».

Нойз ответил быстро и решительно.

18 октябра Стас Барецкий, у которого никто уж точно ничего не спрашивал, запустил такое видео. Ситуация скатилась в абсурд.

Слава богу, что у всех ума хватило тему больше не продолжать, зато человечество получило сразу три хуевых песни. Больше всего я сочувствую журналистам, которым по долгу профессии пришлось освещать происходящее, копаясь в натуральном дерьме. Копаться и обсуждать сейчас у меня желания как не было, так и не появилось.

Ленинград, кстати, записал еще один большой новый хит, Сладкий Сон; рефрен «я так люблю, когда большой, когда большой и толстый хуй во мне» слышали буквально все. Вот, собственно, и она. Обязательно оцените, как Шнур лупит по там-тамам, это нечто.

Нойз примерно в это же время записал очередной манифест, на этот раз с Ляписом Трубецким.

А дело Баркова все-таки закрыли.

В 2010 году в русской музыке опять мало-помалу, но начала подниматься тем

Поэты

Люди не интересующиеся могут сразу промотать в конец колонки, там будет кое что возможно полезное. Ну это я так, на всякий случай — уж в вас-то сомневаться не приходиться.

Хочу сразу же объясниться: я не люблю современную поэзию. Как-то так само собой получается, что любовь эту у меня отбили еще в школе зазубриванием Тютчева, Фета и Ахматовой. Пушкин был редкостью, Маяковский тем более. Хотя вот монолог Гамлета помню наизусть до сих пор. Я не люблю современную поэзию, и она отвечает взаимностью: несколько месяцев назад подарили мне сборник произведений местного балагана Литкульт, который был тщательно изучен и аккуратно отправлен в мусорную корзину — бумага хорошая, толстая, на роль туалетной никак не годилась. К сожалению, корзина была переполнена, и из нее посыпалось негодование: опять пришлось мыть пол. Ну я же говорю — не любит меня современная поэзия. И я ее не люблю в ответ. Не современную в смысле времени, впрочем, люблю, но имею же я право быть таким необразованным невежей?! Вот скажите, где вы в современном мире видите поэзию? Где вы видите стихи? Поскольку я в предыдущем предложении выделил курсивным начертанием слово «стихи», то очевидно, что под ними не подразумевается любимая реклама стирального порошка или пошловатой кричалки из антипутинской выгребной ямы. В музыке есть стихи, но дело в том, что песни сами по себе — это несколько специфичный жанр, со своими сложившимися ограничениями и правилами, да и по форме своей отличный от многих. А попробуйте спеть Гумилева!

Впрочем, спеть Маяковского вполне себе можно, и вот вам сразу же пример.

В этот четверг я был на концерте группы Записки Неизвестного, и этот самый концерт послужил поводом того, что хотелось сказать уже достаточно давно. Концерт на самом деле был в некотором смысле отрезвляющим: я давным-давно крутился, пытался подобрать нужные слова про их альбом Человек без времени, который как многие знают, вышел в этом году. Слова не складывались, и более того — я никак до конца не понимал, что же это за группа такая. Всего-то стоило сходить на выступление.

Картинка

Самое страшное, что на Записки Неизвестного до сих пор вешают ярлык «абстрактный хип-хоп». С недавних пор — «музыка свободы». Да бросьте вы все это. Записки Неизвестного — это как раз и есть та самая поэзия, которую с таким упорством наша современная культура постоянно теряет. И на самом деле ведь совершенно не важно, хорошая она или нет — это решение принимает каждый для себя. Дело ведь в том, что даже назвав все это плохой поэзией, сложно не согласиться с тем фактом, что это действительно поэзия. И если воспринимать их именно как поэтов, то становится понятно, как в них может сочетаться дикая, разрушительная энергетика и плохая подача. Как может сочетаться пророческая харизма и смешные размахивания руками. Это ведь совсем не хип-хоп: распечатайте текст любой из песен, он имеет определенную литературную ценность сам по себе. Их корни, как мне кажется, — не в западной культуре, а в классических же поэтических традициях. А хип-хоп? Ну что хип-хоп — просто способ выражения. Да и не очень, скажем прямо, похоже. Стихи под аккомпанемент.

Записки Неизвестного сейчас — это 2 вокалиста и 4 музыканта. В их первый нижегородский приезд, говорят, были только вокалисты и семплер; сейчас целиком и полностью живая музыка. Мотор, основная движущая сила и идеолог, Владимир Новиков (он же Журавль), одет в простой свитер, в простые джинсы и простую майку. Он носит простую прическу, и смотрит на всех несколько смущенно. В перерывах между песнями Журавль читает свои и чужие стихи (читал Есенина, притом прекрасно, разве что слова забыл, за что дико извинялся). Денис Давыдов, второй вокалист, больше всего похож на вашего соседа по лестничной клетке, чем на героя андеграунда.

Ведут себя на сцене крайне неуклюже, надо признать, постоянно натыкаются друг на друга. Но при всем этом практически каждую секунду в голову бьет мысль, что прямо сейчас ты присутствуешь одном из самых важных концертов своей жизни, и прямо сейчас тебе несут какую-то другую, важную правду. Важную, но другую. И самое главное, что после концерта очень хочется открыть сборник стихов.

Картинка

Недавно еще один видный деятель отечественной хип-хоп сцены, Наум Блик, выпустил альбом Re:Поэты. Пожалуй, нет большого смысла вдаваться в подробности: Наум читает Бродского, Пушкина, Брюсова, Долматовского, Маяковского и прочих классиков русской поэзии. Но не столько читает, сколько перекладывает классические же произведения на современный хип-хоп. Много и по делу про это сказано в одном из блогов Афиши.

Вот, например, Бродский.

Вот Брюсов.

А вот Маяковский.

Ну и Пушкин, конечно, куда без него.

Это все, конечно, здорово и прекрасно, не вылезает из плеера уже которую неделю, но вот какой момент: почему-то не верится, что «Re:Поэты» — большее, чем просто альбом. Что будет какое-то продолжение. Что последует какая-то реакция. Что альбом через пару лет будет воспринят чем-то большим, чем просто занятная безделушка.

Впрочем, Науму — слово:

6 лет — не много и не мало для такого проекта. Все ведь не так просто. Главным критерием отбора стихов для альбома являлась их актуальность на сегодняшний день, ну и, разумеется, подходящий ритм. Я подбирал тексты на готовые биты, а не наоборот.

Этот альбом — он не для стадионов и клубов. Он предназначен для одиночного прослушивания. Потому что записанное на нем заставляет задуматься, углубиться в себя, провести параллели.

Я хотел бы развеять миф о том, что рэп-музыка ограничивается самолюбованием, травкой, тачками, телками или нелегкой жизнью на районе. Это не так. Рэп — это не только «пацанчики» в «жареных» девятках. Он может быть интеллектуальным, глубоким, взрослым, разным.

Для меня рэп — это, прежде всего, поэзия. Слово может иметь огромную силу в руках того, кто умеет с ним обращаться. К сожалению, многие отечественные рэп-исполнители этого не понимают, и их слова превращаются в пыль. Грядущим альбомом я хочу показать старшему поколению, что не все так уж и плохо, и что есть луч света в этом темном жанре. А молодым людям дать возможность посмотреть на рэп-музыку под другим углом и, возможно, изменить подход к своему творчеству.

Здорово, впрочем, что современный русский хип-хоп может быть куда деликатнее, интеллигентнее и воспитаннее, чем он определяется сложившимися стереотипами.

Work in Progress

Ну вот, прошло ровно 3 месяца с момента написания последней колонки. 3 страшно нервных и напряженных по всем фронтам месяца, даром что лето. К чертям собачьим такое лето, вот что.

Колонка на этот раз не такая большая, но мысль примерно того же вселенского масштаба, что и ранее. За эти три месяца я узнал, что большинство мейджоров, оказывается, держат весьма внушительный штат работников, чьей прямой обязанностью является взаимодействие с блогерами. Как правило, штат таких работников достаточно крупный, исчисляемый десятками человек. Обязанности у них простые: мониторинг популярности трендов, ведение корпоративных микроблогов и просто блогов, грамотный вброс информации нужным людям и прочие такие штуки, которые должны формировать общественное мнение. Но вот загвоздка, ребята, — не работает. Будучи активным пользователем твиттера, я не могу без ужаса смотреть на эти самые корпоративные микроблоги. Да что там говорить: шерсть на заднице встает дыбом, ком посреди горла, когда я вижу результат их труда! Порой мне даже кажется, что основными требованиями к таким сотрудникам является невежество, похуизм и неуклюжесть. Неуклюжесть потому, что методы работы с сообществом более всего напоминают слона в посудной лавке; похуизм — потому что им словно совершенно наплевать, какое общественное мнение должно сложиться в итоге; невежество — поскольку большинство их новоявленных пиар-евангелистов слабо себе представляют, что такое популярный блог.

Совсем скоро эта система должна либо заработать, либо умереть. Если не пожрет сама себя по пути.

«Схема Radiohead» как первый всемирно известный случай использования принципа donationware в области музыки (именно что известный, да) показала, что музыка не всегда нуждается в классическом способе производства. Конечно, здесь оговорок даже больше, чем самой мысли, но тренд есть тренд. Основной урок заключается именно в том, что музыку можно распространять по-другому; другие выводы заведомо лукавы.

Впрочем уже сейчас, в 2010 году, когда сообщество, перестав просто потреблять и перехватывать классические потоки распространения посредством пиратства, начинает так или иначе вторгаться во все этапы производства посредством прямого контакта с музыкантом (чем раньше могли похвастаться только мелкие инди-артисты), можно начинать говорить о том, что должен измениться не только способ дистрибуции уже имеющегося продукта, но и сами методы производства. Сам процесс, от идеи вплоть до воплощения в том или ином виде, я уверен, через пару десятков лет станет настолько социализированным, что музыканту будет отведена роль своеобразного ведущего в одной большой увлекательной игре. Исполнитель на время записи пластинки не будет заперт в студии, весь процесс станет более-менее подконтрольным, и, порой, более ценным, чем собственно результат.

За примерами, к слову, уже сейчас бегать далеко не нужно. В наших реалиях это, во-первых, Myod, которых я просто облизал со всех сторон ранее; во-вторых, Uniquetunes, которые и во время записи сингла Zeleniy Dyadya тщательно документировали весь процесс, и во время второго альбома тоже старались все делать публично, насколько это было возможно.

Но каноничным примером надо считать то, что сейчас делает израильский гений даунтемпо Джонатан Доган в своем проекте J.Viewz: как по мне, так «Work in Progress» уже пора в том или ином виде вписывать в учебники по истории или аналогичные Музпросвету книги. Вот вам несколько песен, чтобы вы вспомнили или узнали, что такое J.Viewz.

J.Viewz живут красиво, в этом им точно отказать нельзя. «WIP» — это ведь даже не альбом в нормальном понимании этого смысла слова (физический носитель, файлы в iTunes Store), а самый настоящий эксперимент. Если вкратце, то суть вот в чем. Непосредственно перед записью Джонатан создал своеобразный WIP-клуб, в который мог войти каждый. За небольшой взнос, который требовался для того, чтобы музыканты могли продолжать работать в студии, а не мотаться в турне на самообеспечении, каждый его член получал доступ ко всему: это и демо-записи каких-то песен, это и рабочие варианты (WIP же) того материала, что находится в процессе написания, это и сторонние ремиксы. Это вообще все, что вы только можете себе представить.

Картинка

И как-то так само собой получается, что члены этого самого клуба стали довольно тесно общаться между собой, попутно вовлекая в дискуссии и Джонатана. Помню, с первым официальным синглом, Salty Air (вот он, немножко пониже), была такая интересная история, что он еще на стадии наброков настолько понравился людям, среди которых было полно музыкантов, что они просто завалили беднягу ремиксами. Что делать с таким количеством добра разной степени похожести никто не понял, поэтому было решено издать их потом в виде отдельного миньона или даже двух.

Картинка

Это была обложка, а вот и песня.

Ну да, чилвейв как у Washed Out, все по моде. Не суть.

Модель записи пластинки такова: последовательно пишутся треки (на 1 августа их всего 5 из предполагаемых 11). Каждый трек выставляется на продажу на разных условиях (WIP-членам такой, остальным — такие). Средства, накопленные с продаж, идут на запись следующих. Прогресс не настолько головокружителен, но стоит понимать, что и сами J.Viewz не настолько популярны, чтобы все было хорошо сразу. К тому же ребята не вылезают из мировых турне, что тоже сказывается.

Картинка

Когда «Work in Progress» выйдет, то сразу станет одной из самых значимых пластинок в лаунж-музыке того года. Но не столько из-за качества материала (хотя тут стыдно сомневаться, дебютный альбом без всяких оговорок был шедеврален), сколько из-за того, что с ним было связано. Технически его все также выпустит Джонатан сотоварищи. Морально — целое коммьюнити, сколоченное вокруг. И уже сейчас получается, что эти две сущности связаны неразрывно. J.Viewz & WIP-Community.

Что бы не твердили ретрограды, все-таки кое что в музыкальной культуре начинает меняться, верно?

RIP Ван Винкль

Так уж получилось, что в последнее время я полностью выпал из глобального потока, волей судеб оказавшись в некотором информационном вакууме. Не слежу за происходящими событиями, не смотрю телевизор, не слушаю радио, проглядываю новости в интернете только тогда, когда мне действительно нечем заняться. Впрочем и заняться-то, в принципе, нечем: E/// — компания своеобразная, то слишком густо, то прискорбно пусто. А когда нечем заняться, человек начинает думать. Наверное это слишком громко сказано, но тем не менее сказывается и выпадение из привычного, перегруженного сведениями, ритма жизни: некоторые свои взгляды я уже пересмотрел, и пожалуй признаю, что идеализм четырехмесячной давности оказался слишком утопичным, реальность куда более прозаична.

Тогда я утверждал, что интернет сделал всех нас свободными, и в этом на поверку заключалось большое лукавство: ведь ничего подобного. Интернет просто заставил общество очень быстро эволюционировать в некоторую новую сущность, которая не хуже, но и не лучше предыдущей: и плюсов, и минусов навалом. До прихода интернета был, можно сказать, прямой диалог с клиентом. Звукозаписывающие корпорации предлагают материал, периодика его оценивает, а подписчики выбирают из того, что предлагается. Ни о каком «инди» в нормальном западном обществе тогда и речи не шло. Могли быть локальные звезды, но в том-то и дело, что они были локальны, местечковы. Ну максимум — на уровне государства, как, скажем, Высоцкий. Основное движение, основные тренды формировались именно мэйджорами и периодикой. Мейджор предлагает какую-то музыку, критики её оценивают, и, уже тщательно отобранная, она попадает к слушателю. Если у корпорации возникает ощущение, будто бы на какую-то группу интерес падает, то она просто переключается на другую команду, и тот же процесс повторяется заново. Я не могу сказать, что это плохо: в конце концов, The Beatles, Pink Floyd — они же именно так и получили славу. Просто они оказались в нужное время в нужном месте, да и к тому же талантом были явно не обделены. Каждый, кто читал биографию Битлов, прекрасно знает, какими неудачами заканчивались хотя бы те же гамбургские туры, пока их не взяли под крыло. Таков был дух времени.

Сейчас кое что изменилось: жизненный путь современной музыки слабо подходит под привычную модель, практиковавшуюся еще 50 лет назад. Дело в том, что конечный потребитель сам по себе начал представлять периодику. Благодаря блогосфере, фейсбуку, твиттеру, человек получил равную возможность поделиться мнением с другими. Социальный граф усложнился до невозможности: можно посмотреть на прогресс DIMES, а тот же Facebook обещает в скором времени выкатить некоторую статистику, которая, как мне кажется, все расставит по своим местам, но в случае с музыкой можно заявить: теперь каждый сам себе журналист. Вот вы читаете эти строки, скорее всего через какой-нибудь аггрегатор RSS-фидов, вроде Google Reader. И я могу смело утверждать, что на сам сайт вы заходите редко: материалы болтаются наравне со, скажем, The Queitus или Pitchfork. С одной стороны, это очень лестно, с другой — задумайтесь, почему же так все получается? Ведь еще лет 20 назад было сложно представить, что тексты 22-летнего паренька будут читаться на одном горизонтальном уровне с текстами грандов, гуру и профессионалов своей профессии. Вы читаете новости от Apple, затем рассказ о том, что где-то в Новой Зеландии у какой-то девочки заболела кошка, затем сообщение об очередном терракте, затем рецензию на музыкальный альбом. Человек из прошлого, Рип Ван Винкль XXI-го века бы уже сошел с ума. И ведь проблема-то в том, что большая часть людей, так или иначе определяющих нашу жизнь — это Рип Ван Винкли, пусть и не по своей воле.

Сейчас способ доставки музыкального произведения до конечного слушателя очень сильно сократился. Студия, издание в каком-нибудь формате, затем блогосфера. Попав хоть в одну вершину социального графа, можно утверждать, что продукт (а музыка — это именно творческий продукт, как и литература или живопись) есть везде: от корня до самого последнего листа. И оценивание идет уже не на уровне периодики, где слушателю лишь остается согласится или нет, а именно в самом графе. Оценивает один, но сейчас эта оценка по степени важности куда меньше влияет на то, как этот же продукт будет оценен в смежных вершинах. В стационарном случае этот процесс описывается даже не марковской цепью, а равномерным распределением. Впрочем, что-то я сейчас начинаю влезать в математику, давайте попроще.

Глобально сейчас уже почти не существует различий между блогосферой и отдельным ее атомом, слушателем. И диалог нужно налаживать именно с сообществом, пусть и разделенным на почти непересекающиеся части. Как мне кажется, именно этот факт является самым больным местом мейджоров, поскольку как это делать — непонятно. Мейджоры, Рип Ван Винкли нашей эпохи, кажется проспали тренд, а может быть просто не успели своевременно его подхватить, поскольку ничего подобного за всю историю человечества, да еще такими темпами, не происходило. И попытки справиться с нарастающей важностью блогосферы, проконтролировать её, обрачиваются полнейшим крахом.

Наиболее показательный пример — многострадальная RIAA. В сущности, это организация, занимающаяся благим делом, поддержкой существования корпораций на плаву. Не было бы защиты интеллектуальных прав, не было бы и корпораций — тут все просто. RIAA отлично справлялась с возложенными на нее обязанностями в то время, когда массовое пиратство, или точнее свободное распространение контента, можно было грамотно контролировать, когда была понятная и удобная вертикальная модель «мейджор — периодика — магазин — слушатель». С другой стороны, в модели «мейджор — блогосфера», когда распространением продукта в необозримом социальном графе управлять невозможно, RIAA становится совершенно беспомощным атавизмом, которому приходится проводить политику запугивания путем банального рэкета и шантажа. Человеку, находящемуся в таком графе, становится совершенно непонятно, чего же от него требуют. Наказали одного - наказали никого, лишь вызвав волну праведного возмущения. Помните самый большой провал музыкального копирайта за всю историю, закрытие OiNK? Я тогда находился в самом эпицентре событий, был непосредственным свидетелем, и совершенно согласен с Трентом Резнором в том, что Оинк был одним из лучших событий, что случались с музыкой в двадцатом веке. Закрыли OiNK, появилась «гидра» из десятков настоящих меломанов, которые в страшной обиде расползлись по другим трекерам, с прекрасным пониманием, что же они сейчас будут делать, продвинув эти трекеры же до невиданных высот. Вафли, Вата — это все дети Оинка, и мне кажется, что куда спокойнее было не ворошить пчелиный рой лишний раз.

Блогосфера — это как раз такой пчелиный рой. Другое дело, что методов работы с ней пока не придумано. Относительно хорошо работает «вирусный пиар», но долгосрочный результат, а не кратковременный всплеск, он все же не дает. И гением будет тот, кто придумает, как вести бизнес с блогосферой, со всем миром.

Мне кажется, повальное свободное распространение музыки, оно ведь еще и от того, что музыкальная индустрия просто не в состоянии удовлетворить постоянно возрастающий спрос, она захлебывается в собственной беспомощности, а люди требуют и требуют. И сама блогосфера скоро просто начнет пожирать себя, так как ничего нового предложить не может. Почему-то возникает стойкое ощущение, что скоро будет востребованы не грамотные менеджеры, и пиарщики и евангелисты, такие привычные в it-сфере. Потому что нужно вести диалог с людьми, а не просто предлагать им продукты, поскольку сохранить привычную инфраструктуру не получается. Киноиндустрия, например, получила некоторую передышку, о чем недавно бахвалился Джеймс Кэмерон: 3D. Но это смешно, поскольку при текущем уровне развития современных технологий я готов биться о заклад, что приемлемое 3D в домашних условиях мы получим лет через 5-6. А что такое 5-6 лет?

Как вы могли заметить, я нигде не упоминал место СМИ. Делал это намерено, поскольку хотел на этом и закончить. Роль СМИ, как мне кажется, сейчас только возрастает, но эволюционирует от привычных сводок информбюро с аналитикой к своеобразному информационному диджейству. Музыкальная пресса через 10 лет — это такие сайты вроде TechCrunch (поскольку периодика попросту не успевает за ростом потребления), которые перенаправляют и фильтруют непрерывный информационным поток, проецируя на конкретные части блогосферы. Не дискретно, а именно непрерывно. Я уже сейчас готов платить за своеобразный RSS-аггрегатор, который будут модерировать не пользователи, а профессионалы своего дела, настоящие личности, подкрашивающие этот поток субъективизмом. Но это в будущем.

А пока остается только медленно наблюдать, как музыкальную индустрию корежит от собственной неповоротливости. Еще немного, и атавизмы прошлого умрут, представив нам что-то действительно новое. Да упокойтесь с миром, дорогие Ван Винкли.