Так как довольно часто приходится вступать в полемику по поводу краудфандинга (отправные точки — заметки про J.Viewz и Адапатцию Пчел) как единственно правильного способа распространения музыки в современном мире, разверну немножко мысль и попробую прикрыть тему на некоторое время. Краудфандинг в этом смысле (Круги и ThankYou) — это нечто временное, и уж никак не серебряная пуля в мире дистрибуции. Даже более того, подобные сайты никоим образом не подходят на звание альтернативы лейблам, поскольку, положа руку в район сердца, альтернативой не являются.
Подобные ресурсы, в сущности, - это те же самые сетевые лейблы, существовавшие годами, разве что с несколько иным, гуманистическим позиционированием, ставящим основной задачей не погоню за прибылью, а предоставление площадки, позволяющей максимально эффективно работать с аудиторией. За исключением нескольких вещей, они в точности повторяют модель сетевых лейблов, которая так и не смогла вытеснить традиционные способы. Смотрите, все просто: звуковые лейблы нужны затем, чтобы снять с музыкантов довольно сложный монотонный труд по донесению своей музыки до конечного слушателя. Сюда входит промоушн (суть рекламные акции), контакты с прессой, бухгалтерия и прочие административные обязанности, своего рода «бытовуха», способная в короткие сроки уложить в гроб даже самую перспективную и амбициозную команду. Заключая договор с рекорд-лейблом, музыкальная группа попросту подписывает договор подряда, покупая их знания и опыт в отношении таких дел, передавая часть ответственности и обязательств в руки других людей. Грубо говоря, они платят часть своих доходов за то, чтобы их работу выполняли другие.
В зависимости от размера лейбла, это может быть как небольшая организация, снимающая офис и просто выполняющая заказы на печать дисков и доставку их в магазины, так и крупная корпорация «полного цикла», со своими звукозаписывающими студиями, контрактами со СМИ, фестивалями и прочим промо. В зависимости от размера, подобные договоры подряда могут принимать самые разные формы: от работы на лейбл с фактическим получением зарплаты до услуг по печати и пересылки дисков. Подобные договоры устанавливают как размеры отчислений самим музыкантам, так и ограничения степеней свободы обеих сторон. Развитие как подобных отношений, инфраструктуры и степени вовлечения образовало целую отрасль, «музыкальную индустрию», которую, как уже можно чувствовать даже на уровне эмоций, колотит, бьет и перекручивает. У нее нездоровый цвет кожи, болезненный внешний вид и язвы по телу. Музыкальная индустрия близка к коматозному состоянию, при смерти и держится только на аппаратах искусственного жизнеобеспечения, поскольку лекарств нет и, наверное, не будет. Но о причинах неспособности справиться с подобной болезнью я попробую поговорить несколько позже, не сегодня. Сегодня все же о краудфандинге.
Подобные сервисы, если разобраться, отличаются от традиционных сетевых лейблов лишь левым дискурсом: отсутствием долгосрочных договоров, ориентацией на усиленную финансовую и гражданскую ответственность общества потребителей и минимизацией издержек в цепочке от покупатель-изготовитель (грубо говоря, музыкантам достается большая доля, чем прежде). Пожалуй, это главное. Можно, конечно, порассуждать о том, действительно, левый ли это дискурс или привычный капиталитически правый, но соль все та же: подобная модель значительно усиливает роли потребителя и музыканта и занижает роль посредника, обеспечивающего коммуникацию, из-за чего создается несколько ложное ощущение, что все происходит вообще без третьих лиц. В сущности, прежняя модель дистрибуции тоже служила для обеспечения этой коммуникации, разве что была менее прозрачна: роль лейбла была настолько великой, что создавалось некоторое ощущение стены. Покупая диски, я никогда не считал, будто плачу музыкантам; и, уверен, многие музыканты тоже не ощущали, что получают деньги не от лейбла. В каком-то смысле, лейблы и правда паразитировали, но не на музыкантах, как принято полагать, а на самом процессе коммуникации, и управляли им таким образом, чтобы искусственно вводимые ограничения увеличивали этот оборот. Площадки краудфандинга (по крайней мере пока) этот оборот контролируют довольно слабо (грубо говоря, лишь бы на хлеб и серверы хватало), что традиционно либеральная интернет-среда воспринимает довольно позитивно, посему и интерес во многом завышенный.
Но как и прежде, основная ценность подобных сервисов держится на самых громких проектах, причем благодаря абстрактности идеи, она необязательно связана с музыкой. Подобные сервисы могут быть самыми разноплановыми: никого, скажем, не удивит то, что с помощью одного и того же Kickstarter собираются деньги на новый альбом Аманды Палмер и вязку носков. В будущем специализация подобных сервисов будет наращиваться, равно как и будет возрастать их роль как единственных более-менее подходящих под нашу реальность. Я допускаю вариант, что скоро подобные стартапы осмелеют и будут все больше походить на современные лейблы, превращаясь в полноценные инкубаторы талантов с — хмхм — «венчурным инвестированием», а модель оплаты Flattr быстро наберет оборот, поскольку для ленивых. И разница будет разве что в дискурсе, когда нам всем внушат, что мы прямо вкладываем деньги в людей, а не как сейчас. Во многом это и правда будет так, но вы не давайте себя обмануть-то, держите ухо востро.